Леонард не собирался указывать более суровое наказание в случае несоблюдения условий договора семьёй Лайтман, но всё-таки сделал пару замечаний во время составления Грегори договора. После того, как договор был составлен, все трое членов семьи Лайтман капнули кровью на договор и влили немного своей магической силы. После этого Грегори передал договор Леонарду и кивнул в его сторону. Леонард ещё раз проверил содержание договора и проделал ровно такие же действия, как и Грегори с семьёй до него.
После подписания договора Леонардом, пергамент вдруг взлетел на полметра из его рук и сгорел во вспыхнувшем синем пламени, взявшемся из ниоткуда. Леонард уже знал, что данное действо означает, что договор был заключён, но увидев это впервые собственными глазами не мог не поразиться увиденному.
После того, как пергамент сгорел, Грегори Лайтман посмотрел на Лео и увидев на его лице удивление, улыбнулся и посмотрел тому в глаза.
— Полагаю, теперь, когда мы заключили магический договор, мы можем обсудить, как именно ты собираешься найти решение проблемы Элизабет? — спросила Леонарда мать Элизабет — Руби Лайтман. У нее были огненно-красные длинные волосы и по-женски грубоватый голос. Но в данный момент он звучал так не потому, что она была чем-то зла, а наоборот, надеялась услышать хорошие новости и была в нетерпении от ожидания ответа.
— Единственное, что я могу вам сказать, так это то, что я не наврежу Элизабет своими действиями в процессе поиска причины и устранения недуга. — Ответил Лео. Он не собирался заранее обнадёживать семейство Лайтман. Для этого он и составил этот магический договор и задал такой промежуток времени. К тому же Леонард указал в договоре, что если не найдёт причину болезни или не будет способен её вылечить, то придумает альтернативу, и он не врал. Леонард как раз уже держал в уме одну из своих будущих разработок, которую изначально планировал сделать только для себя, но в этом случае вполне можно было сделать исключение и поделиться этим способом с Элизабет. Тем более что, помогая ей Леонард сделает всю её семью не просто своими должниками, а безоговорочными союзниками.
Руби Лайтман поначалу не устроил такой расплывчатый ответ, но она смогла перебороть в себе уныние и недовольство. Понимая, что требует почти невозможного от семилетнего мальчика, который на данный момент даже не является магом. Да и учитывая сколько времени и ресурсов она вместе с мужем потратила на поиск способа излечения их дочери за последние шесть лет, она понимала, что возможно это был их последний шанс. К тому же мальчик не стал требовать от них каких-то баснословных богатств или запретных знаний их семьи, а всего-то заключил договор о долгосрочном сотрудничестве. Это было почти безвозмездное предложение для их стороны, и, честно говоря, она думала, что мальчик из-за своей глупости и незрелости продешевил, особенно если ему действительно удастся помочь их дочери.
*Дзынь-дзынь-дзынь* — вдруг послышался звон бокала в руке человека в алой мантии из шкуры какого-то животного и с короной на голове. В руках у него была вилка и бокал с алкогольным напитком. У этого престарелого человека с великолепной осанкой были угольно-чёрные, вперемешку с седыми, волосы длиной до плеч. Это был король страны Мистленд — Вольф Мистфелл. По правую и левую руку от него находились старший и младший принцы королевства.
Старший — точная копия своего отца в молодости: статный молодой человек с длинными угольно-чёрными волосами, чёрными угловатыми бровями и изумрудными глазами. Его звали Альфред Мистфелл, и он являлся кронпринцем их королевства. Все понимали, что скоро король может отойти от дел и передаст престол своему старшему сыну, который был во всём похож на своего отца и при том уже был полностью готов к управлению королевством. К тому же на стороне кронпринца находились военный совет и большинство советников его величества. Хотя при сравнении с младшим принцем, можно было с уверенностью сказать, что выбора у этих министров не было, ведь всё чем занимался младший принц — это устраивал мелкие козни, когда не был занят алкоголем и женщинами.
По левую руку от короля стоял худощавый бледный младший принц королевства — Люций Мистфелл. Его спина напоминала полукруг, из-за чего издалека он выглядел намного ниже, стоявших рядом с ним короля и кронпринца. Если бы человек не знал, что это младший принц, то вполне мог подумать, что перед ним стоит какой-то вор или убийца, но никак не принц. На лице младшего принца буквально читалась неприкрытая злоба, которая при этом временами мелькала в его тёмно-алых глазах.