Марелиана потянула ближайшие нити, ее пальцы начали творить... Мост преображался на глазах. Ей не составило труда менять единожды сотворённое.
Тайлер теперь ступал увереннее и походил на маленького принца, сумевшего наконец обрести путь в своё королевство: его неторопливая походка и гордая осанка позволяли не замечать худобу и недостатки внешности.
Ей хотелось создать что-нибудь достойное этого мальчишки. Убедившись в прочности своего сооружения, она дала волю фантазии. Нити Вселенной сплетались в роскошные арки, вокруг колонн вились длинные лианы, цветущие золотыми цветами, под ногами Тайлера стелился алый ковер, роскошные перила образовали тонкие узоры золотой сетки, справа и слева зашумели серебристые водопады.
Мальчик шел, оборачиваясь, восторженно восклицал: «Здорово! Молодец!», - и весело смеялся, а его подруга продолжала творить... С вышины одной арок свесился маленький дракончик, осыпая подошедшего Тайлера серебряной пыльцой. Стая маленьких колибри пронеслась над головой, взлохматив длинные чёрные волосы мальчика, воздух наполнился звуками тропического леса и благоуханием неведомых цветов...
Она творила этот путь для него, и каждый его шаг ознаменовался новым творением.
Наконец он ступил на бесплодные серые земли. Мальчик остановился у огромных величественных ворот.
Это творение рук человеческих неожиданно возникло перед ним на фоне природного величия высокой громады темной горы. Доз видела ликующие глаза Тайлера. Он держался все так же спокойно и торжественно. Приблизившись к воротам, Тайлер поднял и приложил к холодному камню левую ладонь и произнес ему одному известные слова. Сработал скрытый механизм. Врата медленно расступились перед ним. Тайлер обернулся. Он знал, где находится страул, хоть и не мог его видеть. Марелиана ступила на серые камни.
- Ты справилась, сестренка, - в его глазах светилась благодарность. - Мне нужно идти, но мы еще встретимся. Пообещай мне только одно: ты не забудешь, что была человеком. Не забудешь Стива и меня.
«Сумасшедший, да разве я смогу вас забыть!» – Марелиана могла общаться только мыслями, и сейчас этот факт раздосадовал ее.
- Можешь, если не будешь думать о нас. У Стива остался твой конверт с письмом от Иоанна. Он запечатан заклинанием транспортации и Оберега энергии жизни. Если бы Стив был хоть немного магом, он смог бы воспользоваться этими возможностями и был бы сейчас со мной. Но теперь это дело времени. Когда-нибудь он сможет воскресить себя. Силы, заключенные, в письме приведут его ко мне. Оберегай место его захоронения. Знаешь, есть поверье, что с рождением нового мира, возрождается даже давно потерянная жизнь. Мне бы хотелось верить что это так.
«Ты хочешь сказать, что Стив еще может вновь стать человеком? Тай, почему ты мне раньше ничего не говорил? Только сейчас! Неужели ты не видел, что я страдала и верила в то, что больше не увижу Стива!» - если бы могла плакать, она бы расплакалась, если бы могла злиться – она бы злилась. Но появились что-то новое: это не было злостью или скорбью, ее чувства также изменились.
Тайлер приблизился.
- Прости, Доз. Но раньше ты не смогла бы понять, что нужно делать, и переживала бы еще больше. Сейчас тебе не составит труда проникнуть в Сон страула и найти то место. Провести тропу ко мне ты тоже сможешь. А теперь улетай. Мне нужно идти.
«До встречи, братишка», – если бы Марелиана могла улыбаться, она бы улыбалась, но теплые чувства, которые она испытывала по отношению к Таю, окутали его гордую худую фигурку. Он издал восторженный клич и помчался в зияющую темноту Туманных Гор. Врата сомкнулись за его спиной.
19. Туманные Горы
Игнариус шел рядом с девушкой, которая исхудала и изнемогла настолько, что только маг мог понять, почему она еще держится на ногах. Он с восхищением наблюдал за тонкой фигуркой, упрямо скользящей на лыжах.
Шёл двадцать девятый день их путешествия по снежной пустыне. На горизонте огромное покрывало из плотного тумана опускалось до самой земли, и девушка неминуемо приближалась к нему. Вскоре тонкая пелена тумана окутала их ноги.
Игнариус ощутил ужас, поднимающийся из глубин сознания. Стараясь не вдыхать едкий запах, он осторожно ступал в туманном облаке. Снег таял под ногами, ощущение страха закрадывалось в душу. Хотелось бросить все и бежать отсюда сломя голову, но цель этого долгого путешествия была близка, и он не отступал.
Маг поплотнее запахнул шкуру зверя - импульсивный жест, словно попытка защититься от того, что ждёт впереди. Вскоре снег совсем исчез, они ступали по темным камням. Туман теперь окружал их со всех сторон. В воздухе практически не осталось кислорода, не было неба, не было солнца, только облако тумана и серый камень. Человек не смог бы вдыхать едкий газ, заполняющий пространство. Голова кружилась, наступала дурнота; Игнариус держался только благодаря своим силам. Маг продолжал упрямо искать хоть что-нибудь в этом тумане.
Неужели он самолично участвовал в сотворении подобного кошмара? Здесь заканчивалась жизнь; словно вырванный из живой плоти, где-то есть мир – его мир. Но здесь, в центре адской раны, царила лишь боль, даже слово смерть теряло свой смысл, который так любят находить в символах люди. Ибо смерть есть только там, где существует жизнь.
Это было смутное время. Опасны человеческие законы – их объяснения и трактовки порой ничто, по сравнению с деяниями. Страулы творят, потому что созданы для творения, вампиры уничтожают жизнь, потому что они дети смерти, а люди… Человек может все. Особенно человек, наделенный магией творца и разумом безумца.
Императоры издают указы, люди их исполняют, не боясь уничтожать лучшее, сотворенное Создателем. Игнариус не мог позволить уничтожить кому-либо Обитель магов, где он звался Верховным. Это был его Дом и он должен был его защитить. Как мог. Он был тогда магом и вампиром. Творец Смерти – как шутя назвал его единственный друг.
Эрион, как никогда, попал в точку. Мир в ту ночь трясло второй и последний раз. Контеза и на этот раз уцелела, Туманные Горы – тоже. Но они перестали существовать для Срединного мира.
Ища спасения от терзающих его страданий, маг поискал взглядом проводника. Образ девушки таял, пока от него не осталась лишь уродливая тень, которая вскоре исчезла. Туман будто проглотил ее. Он не удержал сдавленный крик, которому не хватило воздуха, чтобы быть услышанным. Но что-то в нем не желало верить в то, что Марелиана сдалась, что она все же погибла. Игнариус продолжал безмолвно звать ее.
И она отозвалась. Тихая, приносящая умиротворение мысль, появилась в его голове. Она ответила....
Вот так строятся миры. Из истинной сущности мира потянулись видимые лишь магом струны. Сплетаясь в сложные узоры, они уплотнялись до тех пор, пока не становились осязаемыми, к примеру, человеческим телом. Но Марелиана лишь опробовала свои возможности, ее творения не имели смысла и почти сразу же растворялись в густом тумане.
Игнариус ощутил некоторую «наэлектризованность» воздуха, в голове возникла ватная пустота. Это было знакомым чувством: здесь присутствовали энергетические существа, и они переговаривались. Вскоре ощущения рассеялись и возникло:
«Тайлер, я не знаю, где горы!»
«Они за пределами этого мира. Постарайся найти место, где кончается мир. Найди обрыв, он где-то рядом. Я чувствую…»
Игнариус старался держаться прямо, не сгибаясь и не позволяя эманациям страха захватить власть над разумом.
Тишина. Марелиана искала то, о чем он просил. Прошло совсем немного времени, и туман впереди начал рассеиваться. Он побежал вперед и вскоре увидел вдалеке то, что искал. Словно из воздуха появилось некое подобие лесной тропы, уводящей в белую пустоту.
Снова мысль:
«Тай, ты можешь видеть меня?»
«Нет, сестренка. Я лишь слышу твои мысли».
Белый занавес тумана поредел и начал медленно таять. Появилась бледная тень, постепенно обретающая плотные очертания.
Маг непроизвольно вздрогнул; страулы глазами человека производили не очень-то приятное впечатление. Он попытался разглядеть в этом существе хоть что-то, что напоминало бы юную девушку. Потом в душе появилось раскаяние. Стараясь не выдать своих чувств, он мысленно спросил ее: