Венге испуганно переводила взгляд то на меня, то на свою матушку. Решив, что момент подходящий, она решила ускользнуть…
— Сидеть! — приказала вдруг Варя, она же Лорена. — Я с тобой не закончила.
Глотнув воды из высокого бокала, она вытерла слезы салфеткой, и избавившись от испорченного платья встала из за стола. Минуты две-три, я приходил в себя от ее откровений. Она же, оттирая остатки рвоты со своего тела, пыталась унять дрожь и слезы.
— Теперь ты знаешь обо мне все, дорогой… Вот она я, твоя Варвара! Все еще любишь больше жизни?
Я промолчал. Душу мою сейчас словно вынули, скомкали и засунули обратно. Встав из за стола я прошелся по залу, утонув в тяжелых мыслях.
— Я искала тебя, правда… надеялась, что ты тоже переродишься здесь. Оставляла записки в тавернах, отправляла гонцов к обелискам. Искала способ вернуться назад. Но по прошествии десятков лет опустила руки. Забыла кем была, какие клятвы давала… А потом вдруг втянулась. Приняла свою сущность, стала развиваться. Использовала вовсю свои знания об этом мире. Я перестала стесняться и кого-то жалеть. Ведь все в этом мире чужие мне. Даже Венге. Я родила ее по расчету, это был продуманный политический шаг. И силу ее я хотела использовать в своих целях, только вот не смогла. Как не смогла и убить…. Хотела выкинуть ее из своей жизни, забыть, растоптать все, что нас связывает.
— И как, получилось? — спросил я, хмуро поглядывая на ее наготу.
— Я так думала. Но сейчас уже не уверена в этом. Теперь я не уверена ни в чем…
— Двести лет — это большой срок. Должно быть время между мирами течет по разному. Тебе удалось узнать кто это делал? Кому под силу такое… как бы это сказать помягче?
— Боги… — пожала она плечами. — Равно как и обелиски, которых быть не должно, здесь есть и скрижали. Что-то вроде десяти заповедей. Но они не рассказывают, как жить. Там просто инструкций на разные случаи жизни. Кстати, браслеты на твоих руках тоже неспроста. По крайней мере один. То, что есть второй это очень странно.
— И как мне теперь жить со всем этим? Ведь ты ни была такой….
— Какой? Кровожадной стервой? Прости милый, но ты сам создал Лорену такой.
— Тут ты, конечно, права… — признал я со скрипом. — Без равновесия добра и зла нет гармонии. Зло необходимо… Но разве нельзя было что-то исправить? Где была твоя воля, твои твердые убеждения?
— Уж прости, пришлось выбирать сторону. Людям я пришлась не по душе, как ни старалась, так что выбор стал очевиден. Но ты не прав, я многое изменила. Наладила торговлю, прекратила бессмысленные войны. С людьми у нас мир, с другими расами тоже. Кровь мы и вовсе теперь покупаем за деньги… людей почти не едим.
— Я ощутил это на своей шкуре.
Она замолкла и отвернулась, словно получив пощечину. Проглотить это она не смогла, и снова залилась слезами.
— Скажи, Варя… кто я теперь?
— Я не знаю. Ни разу не встречала таких существ. Но кровь у тебя человеческая. Я худо-бедно разобралась в здешних видах. От людей они мало чем отличаются. Кровь, органы, лимфа…. Разве что микрофлора другая.
— Ты ведешь какие-то исследования?
— Веду. Иначе я бы давно сошла с ума. Мне удалось не растерять навыки. А за столько лет знания в разы преумножились. Вечная жизнь и королевский статус, знаешь ли, открывают большие возможности.
— Ясно. А что теперь будет с Венге?
— Она твоя. Это окончательно и бесповоротно. Договор заключенный вами не разорвать вовеки.
— Что мне с ней делать?
— Что пожелаешь. Она в твоей власти.
— Тебе… не жаль ее?
— Да жаль конечно… — призналась королева демонов. — Все же кровиночка моя. Мать я, конечно, хреновая, но в тебе я не сомневаюсь. Теперь она в хороших руках.
— Скинула значит? Молодец… — протянул я.
— Уж прости, какая есть. Пришлось использовать все возможности, чтобы вернуть тебя к жизни. Договор с ней стал единственным выходом. Я не смогла бы простить себе твою смерть. Скажи, почему ты никогда не рассказывал мне про войну? Ведь получается, что я совсем тебя не знала…
— Теперь знаешь. — усмехнулся я. — Что изменилось? В войне, знаешь ли нет чести. Гордиться мне нечем. И что бы я тебе рассказал? Как хорошо научился убивать? С какой жестокостью мои парни брали города, как расправлялись с несогласными? Нет, милая, это все я должен был унести с собой в могилу. Мой грех — это мой грех.
— А что с детьми? Какими они стали? — Дрогнув спросила она.
— Алена пошла по твоим стопам, стала хорошим медиком. Семьи пока не завела. Жаль, что ей пришлось увидеть мою смерть… Сергей на хорошем счету в военной комендатуре. Ловит всякую мразь… Ты знаешь, после твоей… Когда тебя не стало, я отдалился от них. Мы стали чужими.