Через тридцать минут тест был завершен. Кир отходил от полусонного состояния. Тем временем Елена, заскочив в свой кабинет, отправилась в зал заседаний, где ее ждали два офицера ФСБ. В руках она несла папку с электронными листами.
- Здравствуйте, господа, - Кроберг стремительно влетела в зал. Два офицера: один в плаще с высоким воротом, другой в длинной куртке, стояли возле большой карты-схемы Деревни. – Прошу прощения: с тестом провозились дольше обычного.
Она уже сидела за круглым столом в центре зала и раскладывала перед собой бумаги. Офицеры переглянулись.
- Майор Саврасов, - представился офицер в длинном плаще. Он и его напарник сели через стул от профессорши, - это мой коллега капитан Травин.
- Да-да, я помню Вас. Можно без любезностей, - профессорша взглядом проехала по лицу Саврасова и уткнулась в бумаги. – Мы выполнили требования и никоим образом не намекнули пациенту о том, каким образом он получил свои ожоги. Так что вы получите его «чистым».
- Что показал тест? – Саврасов достал блокнот и стал что-то записывать.
- Бумага и ручка? – Елена поразилась увиденному. – А вы не самый обычный федерал могу посудить.
- Вас это напрягает? – Саврасов продолжал смотреть в блокнот и делать пометки.
- Что вы, - Кроберг уткнулась в бумаги. – Мы провели наш стандартный тест для таких случаев. Однако ваш клиент достаточно интересный объект, и мы немного углубились в поисках истины.
- Что это значит? – Травин был безучастен, но решил продемонстрировать хоть какую-то активность.
- Больные «белой язвой» совершенно по-другому реагируют на биорастворы, которые расслабляют их мозг, - Елена посмотрела на офицеров желая увидеть, на их лицах вопросительные мины. Но они оба внимательно слушали ее. – Наш же новый пациент принял биорастворы за инфекцию, но его организм не предпринял никаких действий для ее локализации.
- И это делает его уникальным? – сухо спросил Саврас и снова сделал пометку в блокноте. Елена пристально за этим наблюдала. От чего вокруг повисла секундная пауза.
- Это лишь часть… - профессорша переключилась взглядом на коллегу Саврасова, - …его уникальности. Во-первых, с такими ожогами как у него не живут. Он ведь остался практически без верхнего слоя кожи! У него крайне нестабильно функционируют нервные окончания.
- Насколько нам известно, все больные «белой язвой» обладают нестабильной нервной системой, - возразил Саврасов.
- Во-вторых! – Елена повысила голос. – Сама болезнь у пациента протекает весьма агрессивно. С момента его поступления, роговые проявления «белой язвы» заняли уже треть его тела!
Саврас задумался. Он прикусил колпачок ручки и смотрел на профессоршу, хмуря брови.
- Ваши последние исследования показали, - начал Саврас, - что некоторые из заболевших обладают способностью…
- Уменьшать степень ороговения и распространения язвы! – перебила Елена. – Это так! Но на это способны лишь единицы.
- Так может наш объект из этого числа? – Травину стало интересно.
- В том то и дело что нет! – Елена была поражена своему открытию не меньше своих собеседников. – Определенные способности у больных «белой язвой» наблюдаются к седьмой степени болезни, а у нашего подопечного полное отсутствие каких-либо выдающихся умений. Вследствие этого говорить о том, что он сам заблокировал свою память, не приходится. Он достаточно быстро исцеляется. Клетки белой язвы заменяют пораженные и ему становится лучше. Однако повышенная регенеративная функция наблюдается у всех язвенников.
- Как вы думаете, профессор, - Саврасов просмотрел свои прошлые записи в блокноте, - может ли это быть из-за инородности «белой язвы» у объекта?
- То есть вы намекаете, что он приобрел болезнь уже развитой? – Кроберг посмотрела на листы и с досады сжала губы. Почему не ей пришла эта мысль, думал она.
- Во время взрыва в БиоНИЦ в воздух могли попасть тысячи всевозможных вирусов. Он был в эпицентре. Выглядит вполне логичным, - резюмировал Саврасов.
- Но науке неизвестны случаи, чтобы перерождающуюся язву можно было приобрести, - Кроберг пыталась возразить, но хоровод мыслей окружил ее. Елена встала из-за стола и медленно направилась к карте.