- Может, и успеем... Выжми из этого корыта все, что возможно! Я не хочу собирать трупы.
Пехотинец обернулся, намереваясь уйти, его взгляд упал на Макса.
- Ну, смотри... - процедил сквозь зубы. - Джей, дай-ка мне свою пушку! - сказал, обращаясь к пилоту.
- Зачем?
- Похоже, нас ждет теплый прием. Попробуем воспользоваться помощью нашего гостя.
- Уверен?
- Нет, - пехотинец хмыкнул. - Давай.
К Максу в руки перекочевала легкая винтовка. Именно такую он недавно вручил Сади, когда они покидали разбившуюся Немезиду. Эффективна разве что против костяных гончих, да и то при некоторой степени удачи.
- Все, что могу, - словно извиняясь, проговорил пехотинец. - Еще пара магазинов.
- И на том спасибо, - Макс взял оружие.
- Надеюсь, я не пожалею об этом...
Сейчас в отблесках зеленой подсветки лицо человека превратилось в изумрудную маску.
- Я тоже надеюсь.
Макс посмотрел в глаза человека и отошел к скамье. Он понимал, что должен сказать нечто ободряющее, сделать все, чтобы убедить пехотинца в своей лояльности. Но, не будучи сам уверенным в том, как поведет себя, встретившись со скарабеями, не стал давать голословных обещаний. Пусть все решится во дворе атакуемой базы. Дела и поступки говорят лучше слов.
С противоположной стороны пассажирского отсека с лязгом открылись двойные двери, и в проеме показался второй пехотинец. Перед собой он толкал платформу с закрепленным на ней ящиком, одного взгляда на который достаточно, чтобы понять - ящик непрост. По сути, он являлся трансформером и, насколько мог судить Макс, в развернутом состоянии представлял собой автоматическую оборонительную турель, мобильную модель.
- Проверил? Работает старуха? - спросил первый пехотинец.
- Вроде дышит. Но не поручусь. Что, все так плохо?
- Похоже на то. Возможно, червь.
- Разберемся. Главное, чтобы с воздуха не накрыли.
- Не должны.
***
Первым по быстро выдвинутому трапу спустился пехотинец с изображением ощеренной пасти на правом плече. Макс проследовал за ним.
В лицо тут же плеснуло ярким солнечным светом. В его лучах база казалась подчеркнуто покинутой и заброшенной. Но только на первый взгляд.
Вполне обычный опорный пункт: казарма, складские помещения, стальная ограда с расположенными поверху ракетными турелями и огнеметами. Впрочем, орудий больше, чем полагалось такому 'расходному' месту: целых три турели и пять больших огнеметов, чьи дула с широкими раструбами способны испепелить не один десяток костяных гончих на дистанции в два десятка метров. И это не считая стандартного ручного вооружения пехотинцев, сейчас в беспорядке валяющегося повсюду, в том числе и на бетоне опустелого двора.
- Не накроют с воздуха? - задумчиво проговорил Макс, глядя на неподвижное тело амфиптера.
Тварь бесформенной тушей обвисла на стальном ограждении, по всей видимости врезавшись в него при падении. Покрытое большими чешуйками змеиное тело имело не менее пятнадцати метров в длину. Создание вполне могло проглотить человека целиком - и еще бы не наелось. Вдоль всего тела виднелись костяные образования в форме смотрящих назад плоских зубьев. Раскрытая пасть походила на раструб адской дробилки, испещренной несколькими рядами острых мелких зубов.
Широкие крылья змея разметались изорванными лохмотьями. Успевшая свернуться кровь забрызгала все вокруг в радиусе нескольких метров, а из особенно крупных ран продолжала сочиться до сих пор, собираясь под стеной в большую лужу.
Судя по следам, в спазматическом приступе последней агонии амфиптер успел выплюнуть сразу несколько снарядов-симбионтов, которые разорвались тут же, превратив пространство, прилегающее к мертвому телу скарабея, в выжженную кислотой и испещренную костяными осколками рану.
Подобные повреждения - следы атак амфиптеров, а точнее, их снарядов-симбиотов, - наблюдались повсюду: на бетоне под ногами, на обшивке зданий и, в особенности, по всему периметру стен. Наполовину развороченные взрывом, наполовину разъеденные кислотой, отверстия превращали хорошо бронированные строения в подобие швейцарского сыра. Снаряды-симбионты амфиптеров радикально отличались от симбионтов Пастырей. По сути, они представляли собой небольшие емкости с сильнодействующей кислотой. Так называемые 'споры'. При соприкосновении с твердой поверхностью они взрывались. При этом не только разбрызгивали вокруг себя кислоту, но и провоцировали быстротекущую кумулятивную реакцию.
Судя по всему, основной удар амфиптеров пришелся по защитникам на стенах, по турелям и тяжелым огнеметам, а всю остальную базу захватил лишь рикошетом. Большинство орудий превратилось в груду искореженного, изъеденного кислотой металла. Там же, на металлических настилах, лежали тела в тяжелой броне пехоты. Еще несколько тел - во дворе. Но все люди. Больше ни одного скарабея.
Неужели опоздали?!
Повреждения конструкций хоть и серьезны, но вряд ли пропустили скарабеев на территорию базы. Судя по всему - их все же остановили за периметром.
Всюду виднелись следы недавнего столкновения. В стене ограждения - огромная дыра, под которой дымятся останки могильного червя. Тварь явно вылезла под самой стеной и изрыгнула, по крайней мере, трех кайтенов. Впрочем, их ждали. Земля вокруг обуглилась от пламени огнеметов, а воздух полнился тошнотворным запахом горелой плоти.
Ворота, похоже, выдержали не одну прямую атаку. Их створки выгнулись вовнутрь, зияли множеством прорех.
Взгляд Макса упал на куполообразное строение с высокой мачтой, вероятно антенной, которое расположилось на месте, где обычно возводился бункер. Точно, во время сеанса связи человек упоминал о персонале лаборатории. Надо осмотреть казармы!
Встроенные в скафандр пехотинца динамики донесли до Макса с трудом сдерживаемую брань, потом слова стали более разборчивы:
- Они не выходят на связь. При первой опасности уходим.
Макс готов был поклясться, что чувствует исходящий от пехотинца страх - нервозный, колкий. Казалось, хватит малейшего повода, чтобы пехотинец метнулся в транспорт, и уже через пару минут неповоротливая машина начнет набирать высоту. Но страх страхом, только дурак не боится реальной смертельной опасности. Главное - уметь побороть разрывающую изнутри панику. И пехотинец с этим вполне справлялся.
Из транспортника показался второй пехотинец. Он остановил платформу недалеко от корабля, пробежался пальцами по кнопкам управления. Ящик тут же начал менять свою форму и уже через несколько секунд принял вид автоматической турели. Такая установка могла в автономном режиме уничтожать все попавшие в поле видимости ее датчиков объекты, не помеченные маркером 'свой'. Радиус действия не более пятидесяти метров, но этого вполне достаточно, чтобы стать достаточно весомым аргументом в случае наземной атаки множества мелких тварей.
Воздух же все равно оставался открытым.
- Посмотрю в казарме, - бросил Макс, подобрав с бетона тяжелую винтовку. Собственно, даже не подобрал - вынул из руки мертвого пехотинца.
Отсутствие движения и мертвенность обстановки нервировали, рождали ощущение надвигающейся опасности. Макс прислушался к внутренним ощущениям. Что-то гнездилось на самой периферии органов чувств. Что-то неуловимое, но явно присутствующее.
Или все дело во влиянии пехотинца? В его смятении?
Не дожидаясь реакции на свое решение, Макс решительно направился к казарме. Вооружившись двумя стволами, почувствовал себя куда увереннее.
- Я проверю лабораторию! - раздалось в ответ. - Будь на свя... Черт! Пять минут - твой ориентир. Не задерживайся.
- Постараюсь.
Он толкнул дверь казармы - заблокировано. Прислушался. Если и были за дверьми какие-то звуки, то шум работающих двигателей транспортника их полностью скрывал.
Пальцы пробежались по панели управления возле двери - никакой реакции. Либо отключена, либо выведена из строя. Макс дважды саданул кулаком по стальной поверхности. Скорее от досады, чем от желания дать о себе знать. Подождал с полминуты - никто не отозвался. Обернулся к лаборатории - куполообразному строению с высокой антенной - дверь раскрыта настежь, пехотинца не видно. Второй стоит у автоматической турели, поглядывает то в небо, то на небольшую индикационную панель установки.