Вскоре наш разговор прекращается. Марсель оставляет мне карту с просьбой, чтобы я спрятала её от всех, даже от Майклсонов. Все выходят из комнаты, а я остаюсь с Ребеккой. Сейчас я должна убедиться, что с ней всё хорошо. Я понятия не имею, как действует такой кинжал на вампиров. Лучше какое-то время мне побыть с ней. По лицу Ребекки видно, что она не против. Ребекка кивает, жестом указывая на кровать. Я присаживаюсь рядом и смотрю на Бекку. Выглядит она лучше: все вены исчезли, кожа снова стала фарфоровой, глаза, можно сказать, горят. И я только сейчас замечаю, что в глазах Ребекки блестит огонёк, какого не было у Эммы. Вот оно, отличие Бекки от Эммы.
— Как себя чувствуешь? — заботливо спрашиваю я.
— В полном порядке, — улыбается Ребекка. — Спасибо, что вытащила меня из гроба.
— Не за что, — произношу я.
— Клео, — вполголоса говорит Бекка, — я помню тот день, когда ты вернулась в Новый Орлеан. Мне жаль.
Я понимающе киваю, стараясь максимально забыть то воспоминание. Мне это удаётся. Я тут же отбрасываю все негативные мысли и сосредотачиваюсь на другом. Бекка по-прежнему зовёт меня Клео. Я и не против. Но это немного странно: иметь столько имён. Андреа, Хейли, Клео. Кто же я на самом деле? Та могущественная Андреа, о которой все говорят и которую боятся, неопределённая и импульсивная Хейли, или правильная Клео? Не знаю. Но я очень хочу в этом разобраться.
Бекка ловит мой задумчивый взгляд и слегка улыбается.
— Снова о чём-то думаешь? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я.
— И о чём же? — интересуется Ребекка.
— О всей этой ситуации, — признаюсь я. — Хочу, чтобы всё побыстрее закончилось.
— Скоро закончится, — обещает Ребекка.
Я улыбаюсь. Спустя некоторое время после нашего разговора я покидаю Ребекку, предварительно пожелав ей спокойной ночи. Возвращаюсь в свою комнату, сажусь на кровать и раскрываю карту, что дал мне Марсель. Я внимательно её изучаю, стараясь не упускать даже самые мелкие детали. Мне кажутся подозрительными эти места, где были оборотни. Что они ищут? Оружие? Магию? Внезапно меня осеняет. Я прохожу к своему столу, беру маркер, что лежал до этого в тумбочке, и начинаю чертить отрезки от места к месту. Закончив это дело, я смотрю на получившуюся фигуру. Пятиконечная звезда в кругу. Иначе… пентаграмма. И знак вопроса находится в центре этой пентаграммы. Я хмурюсь, недоумеваю. На ум приходят разные мысли, теории, версии. Одна интересней другой. Я провожу в раздумьях уже очень много времени и замечаю, что давно стоит глубокая тёмная ночь, и весь Новый Орлеан, к удивлению, спит. Меня это не сильно тревожит. Я полностью погружена в свои мысли и этот получившийся знак, который не даёт мне покоя. Я, конечно, никогда не увлекалась мистикой, пока не стала русалкой, но прекрасно знаю, что о пентаграмме ходит множество баек, легенд, историй и суеверий. Но как она может оказаться на карте — до сих пор непонятно. Вскоре я разрабатываю более правдоподобную теорию. Все места, отмеченные крестиком, — секретные хранилища, запечатанные магией, где оборотни и ищут важный им предмет. Место под знаком вопроса — центральное место, с которым связаны остальные, и именно здесь должен произойти ритуал. Если это так, то теперь, по крайней мере, я знаю, где меня хотят убить. Вот только чем? Ответ становится предельно ясным. Мне рассказывали, что меня убьют специальным кинжалом. Значит, именно это и ищут оборотни. Моя теория верна. Благодаря такой построенной логической цепочке я знаю, что надо делать: не дать Второму клану найти этот кинжал. Завтра, с самого утра, я отправлюсь на площадь Джексона, так как на карте на этом месте стоит крестик, и буду следить за Майей и Оливером. Может быть, у меня получится найти кинжал раньше. Тогда Фрея его запросто уничтожит с помощью своей магии. Остаётся только понять, где этот кинжал может находиться, как он выглядит, и что в нём такого невероятного, что оборотни его так отчаянно ищут. Я останавливаюсь на том, что завтра попробую обойти все места, отмеченные крестиком, и найти Майю и Оливера.
Вскоре усталость берёт надо мной верх. Я не забываю о карте и о просьбе Марселя. Прячу её под матрас кровати и, не раздеваясь, плюхаюсь на мягкую постель. Веки тут же тяжелеют, глаза слипаются. Я глубоко зеваю и сразу засыпаю. И эта ночь проходит без кошмаров. Наконец-то.
***
Я встаю рано утром, как и планировала. Быстро переодеваюсь, привожу себя в порядок. Я достаю из-под матраса карту и прячу её за пазухой куртки. Я готова. Теперь могу идти. Медленно выхожу из комнаты и стараюсь идти осторожными шагами, чтобы Клаус не услышал меня. Он не знает о нашем плане, хотя мне уже не нравится лгать ему. Я не знаю, почему так. Хочется рассказать ему о нашем плане и попросить помощи, но прекрасно знаю, что я никогда этого не сделаю. Всё-таки опасно ему доверять, когда знаешь, что кто-то из их семьи предатель. Если честно, я не могу понять, зачем предатель, если он есть, хочет победы оборотней? Если оборотни убьют вампиров, получив необходимую силу, то и он тоже умрёт. Похоже, какому-то вампиру расхотелось жить. Да уж… Пожил более тысячи лет, теперь не грех и умереть, да и всю свою семью уничтожить… Не могу я в это поверить. Либо это обман, ловушка, чтобы ослабить взаимоотношения Майклсонов и настроить друг против друга, либо действительно есть предатель, который хочет уничтожить всю свою семью… Как всё сложно.
Я выбираюсь из дома Майклсонов и выхожу к Французскому кварталу. Яркое солнце слепит глаза, и я жмурюсь. А от недостатка сна я чувствую усталость и слабость. Я решаю зайти в кофейню и выпить кофе, чтобы взбодриться. Приятный горьковатый напиток и правда бодрит меня. Теперь я уже легко направляюсь на площадь Джексона. По дороге я сверяюсь с картой, чтобы не ошибиться и не заплутать, хотя этот город я уже знаю как свои пять пальцев. Однако карта не помешает. Прибыв на нужное место, я внимательно осматриваю всю площадь в поиске какого-нибудь особенного здания. Не зря же оборотни сюда приходили. Я осматриваюсь по сторонам. Ничего особенного нет. Художники выставляют работы, джазовые музыканты играют музыкальные произведения, туристы удивлённо глазеют на площадь и фотографируют всё, что можно и нельзя. Мой взгляд устремляется не белый фасад одного здания. И только по золотым куполам я сразу понимаю, что это церковь или, возможно, собор. Может, стоит что-нибудь поискать там? Я на глаз измеряю расстояние до этого собора. Примерно двести метров. Положив карту в куртку, я собираюсь перейти дорогу. Но вдруг меня резко хватают за руку. Я не успеваю вскрикнуть, да и смысла нет. Так же резко выдернув руку, я разворачиваюсь и ударяю того, кто меня схватил. Только после удара я замечаю, что это Клаус. Он злобно глядит меня, пытаясь уловить в моём взгляде испуг. Ничего подобного. Я скрещиваю руки на груди и с вызовом гляжу на Клауса. Кажется, его это приводит в бешенство. Я же мило улыбаюсь.
— Ты настоящая катастрофа, которая посетила нашу семью, — бросает Клаус.
Странно, но это не звучит обидно. Я ничего не отвечаю. Не пытаюсь понять, как Клаус меня нашёл. Для него это не составит труда. Главное — не раскрыть себя, и всё будет хорошо.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спрашивает он, не спуская с меня глаз, что уже начинает раздражать.
— Решила устроить пробежку, — придумываю я.
— Врёшь, — отвечает Клаус, — я тебя насквозь вижу.
— А я тебя, — шиплю я в ответ и близко подхожу к Клаусу. — Я узнаю все твои секреты.
Не знаю, зачем я это говорю. Может, пытаюсь его разоблачить, а может, я просто схожу с ума. Однако Клаус не замечает этого. Хочет накричать на меня — пожалуйста, мне всё равно, отослать меня обратно в дом тоже не получится — я опять уйду. Либо мы поговорим, либо устроим драку. Третьего не дано. И, похоже, Клаус выбирает второй вариант. Он хватает меня за руку, сильно сжимая запястье, отчего остаётся красный след, горящий адским огнём. На этот раз у меня не получается выбраться, так как недостаточно сил. И внезапно я снова оказываюсь в вихре. Голова начинает кружиться, перед глазами всё плывёт. И вот я падаю на землю и потираю руки. Мы в лесу. Я приподнимаюсь, и Клаус демонстрирует карту, что успел выкрасть у меня, пока мы были в таком вихре. Я стараюсь держаться и не выдавать зародившийся страх.