— Ты скоро умрёшь, Андреа, — усмехается Финн, — и все будет хорошо.
На это наш разговор заканчивается. Я смотрю в окно и думаю о том, как же можно сбежать. А в моей душе бушует ураган из самых разных чувств. Злость, отчаяние, ярость, гнев, тоска и печаль. Я одна. Давина, возможно, мертва, а Майклсоны и Белла пропали. Мне никто не поможет. Я спасу себя сама. И сделаю так, что смерть Давины не окажется напрасной.
Я вспоминаю, что в кармане моей куртки лежит кольцо. Пока Финн отвлечен дорогой, я аккуратно достаю кольцо и надеваю на палец. Закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на контроле трансформации. Стараюсь ровно дышать, контролировать свои мысли и своё сердцебиение. Представляю, как на моих пальцах появляются острые когти, зубы превращаются в волчьи клыки, а глаза приобретают золотистый оттенок. Я представляю себя в волчьем обличии. Я волк. Волчица. Открываю глаза и смотрю в боковое зеркало. Глаза золотистые. Я полностью контролирую трансформацию.
— Андреа, ты не сможешь сбежать, — хмыкает Финн.
— Ошибаешься, — усмехаюсь я.
Вмиг я ударяю Финна и, преодолевая боль от аконита, прогрызаю шею вампиру. После этого я выворачиваю руль в другую сторону, с шипением расстегиваю ремень безопасности. Машину заносит. Я ещё раз ударяю Финна, открываю дверь и, ни секунду не думая, выпрыгиваю из машины. Я слышу звук пробитых шин. Все превращается в одну картинку. Я больно ударяюсь об асфальт. Кажется, я сломала ногу. Хромая, претерпевая боль, бегу к обочине. Падаю и начинаю скатываться. Я несколько раз ударяюсь о камни и падаю на сырую землю. Поднимаюсь. Голова кружится, а перед глазами все плывет. Я бегу вперёд. Ноги и руки содраны в кровь, по лицу стекает кровь, нога сломана, вдобавок, остались ожоги. Такое ощущение, словно я горю. Бежать совсем нет сил, а исцеление будет долгим. Я обессиленно падаю на землю, пробежав пятнадцать метров, и теряю сознание. Только так боль пропадает.
Комментарий к 34.
Наконец-то я написала!!!
Можете кидаться тапочками за моё долгое отсутствие. Я заслужила.
========== 35. ==========
Некоторое время я нахожусь в отключке. Я не чувствую боли, хотя от такого сильного прыжка у меня множество переломов, растяжений, вывихов, ушибов. У меня сильно кружится голова, кровь запекается на волосах. Видимо, я ударилась головой о дерево или ещё что-нибудь. Но мне не больно от этого прыжка, благодаря которому я спаслась и осталась жива. Мне больно оттого, что именно Финн оказался предателем. Я столько недель считала, что Клаус убил мою семью и обратил Ким, ненавидела его, хотела даже убить, чтобы отомстить, а это оказался Финн. Я бы никогда не подумала, что Финн способен на такое. Он, конечно, немного занудный, но он правильный и безумно любит Фрею. Я бы никогда ни за что не подумала, что он смог так бесчеловечно убить мою семью. Он же не способен на такое. Но теперь у меня появилась цель: отомстить Финну любым способом. Я готова даже убить его, хотя мне, оборотню, будет трудно сразиться с сильным первородным. Но попытаться стоит.
Я не знаю, где я сейчас нахожусь. Я до сих пор без сознания, не чувствую своё искалеченное тело. Я ощущаю только то, как кровь полностью заливает мне лицо и всё тело. Исцеление начнётся не скоро. Мне удалось вырваться из плена, но не надолго. Лишь бы Финн не нашёл меня, хотя это не так уж и сложно. Запах моей крови можно учуять, наверное, за километр. Он запросто может найти меня и снова увезти к оборотням. Я не могу этого допустить. Мне нельзя туда возвращаться. Но и бороться я больше не в силах. Остаётся надеяться на спасение. Но на какое спасение? Я до сих пор не знаю, жива ли Давина и где находятся Майклсоны и Марсель. До сих пор ли наш план в действии? Всё пошло наперекосяк из-за предательства Финна. Думаю, это он сообщил ведьмам о нашем плане, и они решили нас разъединить, сделав вид, что идут за Фреей. Им незачем убивать её, она и так слаба без своей силы.
Я не знаю, что мне делать. Мне нужно подняться и двигаться дальше, но я не могу. У меня нет сил контролировать своё тело. Оно словно не хочет двигаться. Исцеления нет. Мне начинает казаться, что я умираю. Я не чувствую рук, ног, в голове и в левом предплечье пульсирует боль, а в воздухе витает жуткий запах крови. Эта кровь повсюду, не только на мне. Она и на земле. Я не могу встать. Мне нужна помощь. Я пытаюсь зарычать как волк, но из груди вырывается только хрип. У меня даже не хватает сил на трансформацию. И только два варианта: либо сдаться Финну, либо терпеть боль и идти. Но я не успеваю сделать выбор. Из-за большой потери крови я снова теряю сознание.
***
Внезапно боль пропадает. Я снова чувствую своё тело, могу шевелить руками. Я осторожно открываю глаза и несколько раз моргаю. Жмурюсь от тусклого света. Слегка приподнимаюсь.
— Подожди, — останавливает меня мягкий женский голос, — мазь должна подействовать.
Я ложусь обратно и уже полностью открываю глаза. Я вижу перед собой женщину лет тридцати. Она выглядит измотанной, в её голубых глаза скрывается много боли, а на лице появились даже несколько морщин. А её светлые волосы, заплетённые в тугую косу, кажутся мне знакомыми.
— Я помню тебя, — тихо произношу я. Голос по-прежнему хрипит. — Ты вывела меня из леса.
— Да, — отвечает она также мягко.
— Кто ты? — спрашиваю я, хмурясь.
— Меня зовут Ева, — говорит она, — я оборотень. И я из Первого клана.
— Из Первого? — неожиданно громко произношу я и вскакиваю, но тут же шиплю. Предплечье и грудная клетка ещё болят. Мне приходится лечь обратно в кровать. — Я думала, Первого клана больше нет.
— Он есть, — уверенно отвечает Ева, — но нас осталось совсем немного.
— Как же вы спаслись? — спрашиваю я.
— Когда Второй клан напал на первый, мне было всего лишь десять лет, — рассказывает Ева, — я и несколько моих друзей в это время находились на поляне, позади от побоища. Один из мальчишек услышал крики и огонь. Он сразу понял, что рядом опасность. Мы не стали медлить и тут же ринулись прочь из леса, который успел стать для нас родным домом, самые безопасным местом. Нам повезло. Мы ушли с поляны за пять минут до прихода оборотней. Мы бежали из леса несколько дней. Было очень тяжело и страшно. Нам всего лишь десять лет, мы не знаем, что стало с нашими семьями, где мы, что делать дальше. Мы очень устали в дороге. Пришли в город уставшие, голодные, напуганные. Пришлось укрыться в старом заброшенном доме. Конечно, было очень сложно выживать. Мы постоянно сбегали из одного места в другое, прибегали к ужасным способам выживания, прятались. И нас никто не мог найти на протяжении всех восемнадцати лет. Тогда Второй клан решил, что от Первого клана ничего не осталось. Он по-прежнему ошибается. А нас никто не может найти, пока мы сами этого не захотим.
— Но тебя же я нашла тогда, в лесу, — вспоминаю я.
— Я же говорю: пока мы этого не захотим, — повторяет Ева.
— Ты меня и в этот раз нашла? — спрашиваю я.
— Да, — кивает светловолосая, — но я шла на твой зов, как и все.
— На мой зов? — удивляюсь я. — Какой зов?
— Мы слышали, как ты рычала, — говорит Ева, — это был зов. Ты звала нас на бой, на помощь.
Я хмурюсь. И я вспоминаю заклинание Давины. Видимо, она сделала так, чтобы мой рёв услышали все оборотни.
— Меня услышали все десять кланов? — спрашиваю я.
— Да, — кивает Ева, — они в этом лесу. Тебе стоит с ними поговорить.
— Они смогут помочь мне, — догадываюсь я, — мне стоит с ними увидеться.
— Сначала тебя нужно исцелить, — напоминает Ева. — Не двигайся.
Я киваю и смотрю на себя. Мои ноги обвивают какие-то травы, на руках бинты. Ева аккуратно снимает с ног травы, и на месте травм остаются еле заметные шрамы. После этого Ева использует мазь для моей поражённой грудной клетки. Мазь смягчает боль и приносит облегчение. Этой же мазью Ева натирает раны на предплечье и на голове. Боль постепенно проходит. Я чувствую, как начинается исцеление. Спустя десять минут я чувствую себя в полном порядке. Усталости и слабости как не бывало. Остались только незаметные шрамы и царапины, не подвергшиеся исцелению. Я осторожно приподнимаюсь с кровати и впервые осматриваю комнату Евы. Скорее, это хижина. Здесь горят тусклые свечи, всего лишь два окна, хижина построена из старого дерева, внутри находятся две кровати, небольшой стол и старинный шкаф с пылью и паутиной. Даже не верится, что Ева столько лет скрывалась здесь. Кровать пахнет пылью и старостью. В хижине довольно прохладно. Одевшись, я присаживаюсь за стол.