Ну нет! Давай-ка на меня обрати внимание, я же беспокоюсь! Только-только засветила радость в будущей семье, не надо нам горя. Бабушка у меня, кажется, мировая будет, надо ее сохранить во что бы то ни стало.
— Ба-ба! — обнаглела я. А что, все равно скоро все узнают, а мне сейчас надо! Маргарита Львовна буквально раскрыв рот, уставилась на меня, Алексей, увидев такую картину, тихо фыркнул, видимо, вспомнив вчерашнего себя, а я быстро перехватила бабушку на себя и заглянула в ее сердечко. Ох! Получилось! Почти! Тромб малюсенький, крошечный совсем стал, к стенке сосуда притулился, замер на месте. Похоже, удалось приклеить пока. Эх, если бы еще силенок, попробовала бы совсем убрать, но никак, даже думать в эту сторону не получается. Наверное, самозащита моей тушки включилась.
Убрала руку и отпустила взгляд Маргариты Львовны. Та ошеломленно потрясла головой, с недоумением оглядывая нас всех.
А я посмотрела на Ольгу и Алексея. Как поступить? Дальше шифроваться, или сразу все вывалить?
Алексей обреченно махнул рукой и сходил в спальню за айпадом. Понятно. Раскрываем себя.
— Мама, папа, — начал он, подходя. Прошу вас никому ни при каких обстоятельствах не раскрывать того, что сейчас увидели и того, что увидите и узнаете. Позже мы все объясним, а сейчас нет времени.
Родители оба синхронно кивнули и он подал мне айпад. Я постаралась как можно быстрее написать.
— Сиюминутная угроза миновала. Тромб остановился, уменьшился. Но необходимо срочное обследование, госпитализация не отменяется. Операцию пока желательно отложить, я попробую повторить процедуру через день-два. — Писала долго, поэтому за реакцией родителей Алексея не следила, потом, все потом.
Прочитав, Алексей открыл оба моих сообщения — во время обеда и последнее, — и дал прочитать родителям.
Изумление, неверие, страх, вопрос, обида… как много можно сказать одним взглядом! Николай Николаевич именно так смотрел на жену, а та немного виновато и извиняюще пожала плечами и ласково посмотрела в ответ. Этим двоим не нужны слова. Они не задали ни единого вопроса о Маше, словно это было пока за пределами их восприятия.
Скорая подъехала быстро, уехали Маргарита Львовна, Николай Николаевич и Алексей. Мы остались в беспокойном ожидании. Вера, Василий и Татьяна Николаевна знали только, что у Маргариты Львовны случился приступ и ее увезли в больницу. И, видя, что она вполне неплохо себя чувствует, зная, что Алексей для матери сделает все возможное, а также невозможное, все равно беспокоились.
Так неожиданно начавшийся обед также неожиданно закончился.
В доме повисла атмосфера напряженного ожидания.
Через несколько часов Алексей позвонил и сообщил, что вердикт врачей более чем положительный, светила недоумевают по поводу причины рассасывания тромба и однозначно вынесли — подождать! Маргарита Львовна, остается в клинике, под контролем врачей, возможно, процесс завершится полным исчезновением угрозы. А сейчас ей будет проведено полное обследование.
— Скоро приеду, — закончил он — отца не смог уговорить уехать со мной. Определил его в соседнюю палату, чтобы хоть отдохнуть мог иногда.
После отбытия скорой я лежала в кроватке и пыталась обдумать то, что сегодня произошло. Несомненно, у меня отрылись паранормальные способности. Сначала видение ауры, потом передача эмоций через прикосновение, и потом корректировка психики через внушение, как в случае с Верой. Гипноз что ли? А потом Алексей. Здесь вообще не могу определить, каким образом я действовала, просто очень-очень хотела, чтобы он был здоров. И получилось! То же самое с Маргаритой Львовной. Ведь тоже получилось. Не до конца, но получилось же! И как? И что это? Лечение мыслью? Ну так хоть представлять нужно уметь, что и как ты хочешь вылечить. Получается, ха-ха, лечение пожеланием здоровья! А что! Здороваемся же бы постоянно. Желаем здоровья, вольно или невольно, задумываясь или нет, искренне или не очень, но желаем! Может, я очень-очень сильно пожелала своим родным здоровья? Но, увы! Смешно думать, что я одна искренне желаю кому-то добра. Почему же тогда есть больные и не все выздоравливают? И как долго будет действовать эффект такого выздоровления? А вдруг у Алексея завтра опять сердце даст сбой, а у Маргариты Львовны тромб снова начнет расти? Сколько вопросов, и ни одного ответа. Все! Надо приступать к методичному изучению интернета на сей предмет. Не может такого быть, чтобы я была единственная в таком качестве. Значит, надо искать.
Алексей вернулся к вечеру, радостный и воодушевленный. Рассказал, что врачи в недоумении, тромб на самом деле уменьшился в разы, но подвинулся ближе к сердцу, а сейчас снова остановился. Все, как сказала Машенька!
Отец очень расстроен, что мать не сказала ему сразу, хотя, по мнению Алексея, она правильно сделала. Незачем отравлять пусть даже последние часы и мучаться ожиданием конца любимого человека. Но теперь он ее не оставит ни на час. Будет сам контролировать все процедуры и читать заключения. Будем надеяться, что они будут положительными.
Вечер прошел вполне благополучно, в составлении планов на будущее. Вопрос со свадьбой отложили, само собой, до выздоровления Маргариты Львовны. Но перспективы все же наметили. Обсудили близкий возможный отъезд Алексея, его непременное желание взять с собой уже жену, а не невесту, и неожиданное препятствие этому в моем лице. Почему-то никто из них не додумался до такого простого решения проблемы, как оставить со мной бабушку. Все равно теперь уже она будет в курсе моих способностей, апартаменты у нас с Ольгой просторные, вполне способны и бабушку с дедушкой вместить. Из домашних Вера почти все знает, а дальше вмешиваться не будет. Татьяне Николаевне глубоко плевать на меня, ползает кто-то где-то, и пусть ползает. Так что не вижу проблем. Основная задача ложится на меня — не выдать себя при посторонних. Ну так неважно, кто будет рядом, Ольга или бабушка, если я языком начну молоть, когда не надо.
Вот и остановились пока на таком развитии событий. А пока нужно решать текущие задачи.
Я настояла на том, чтобы Алексей поехал завтра в клинику и договорился (не знаю как, но надо!) о том, чтобы меня пустили в палату, или бабушку выпустили на встречу со мной. Это первое. Второе, я рассказала ему о его проблеме с сердцем. Вернее, уже об отсутствии проблемы. И попросила пройти обследование. А поскольку он ни в какую не соглашался оставить свою вновь обретенную Оленьку, то решили, что ездить они будут вдвоем, а пока их нет, я остаюсь на попечении Веры, чему та будет только рада. На этом и остановились. Завтра прямо с утра я с Верой, они в клинику.
Наутро, после завтрака, мои будущие родители упорхнули, держась за ручки, а я осталась с Верой.
Ну что сказать! Конечно, нянюшку мою мне никто не заменит. Да и нельзя все Вере открывать. И так вот-вот начнет догадываться, что я не очень похожа на обычного младенца. Опыт-то не пропьешь, как говорится. Да и лежать, дрыгая ножками целыми днями мне не улыбается. Но найдем выход. Перед уходом Ольга положила мне в кроватку айпадик и наказала не трогать его, де мол я привыкла к этой игрушке и плохо сплю без него. А еще положила на стол расписание. А в нем я почти все время должна спать. И опять же няня наказала, что, когда я сплю, никому в комнате находиться нельзя. Так что время на занятия у меня будет. А во время бодрствования гулять ходить будем, что тоже неплохо. А то лето скоро закончится, по зиме, конечно, тоже прогулки хороши, но уже не то, что летом — круглые сутки на свежем воздухе.
Итак, первая проба. По расписанию сон. Делаю вид, что засыпаю, одной рукой за айпад держусь, повернулась лицом к двери. Прикрываю глаза, слышу как закрывается дверь. Лежу тихонько, знаю, что Вера не вытерпит и придет проверять. Так и есть! Приоткрывается дверь, заглядывает Вера и присматривается ко мне. Ну что делать, придется воспитывать, иначе не будет мне свободного времени. Нарочито вздыхаю и открываю глаза. Вера, испуганно охнув, закрывает дверь. Прикрываю глаза и жду следующего захода. Ну… недолго вытерпела… опять заглядывает, а я опять «просыпаюсь». Три раза пришлось повторить, пока Вера не уяснила, что заглядывать, сплю ли я бесполезно, все равно «проснусь». Все, до окончания сна, как указано в расписании, она больше не сунется. Теперь можно и в айпадике порыться. Переворачиваюсь, устраиваюсь, и зарываюсь в инфу. Кайф!