Перерождение
Он приходит в себя под грудой обломков. Первые чувства: шок, страх и безысходность. Затем следуют, обычные для такой ситуации, крики о помощи. Бесполезно. Возможно Его не слышат, возможно пока попросту не прибыли спасатели. Паника сделает всё только хуже, нужно взять себя в руки. Он видит блеклый солнечный свет, проникающий сквозь расщелину между завалами, мобилизуется, насколько это осуществимо для погребенного заживо, и начинает ползти к месту, откуда этот свет проникает, к выходу.
Приложив оставшиеся силы, дрожащими и окровавленными руками, Он выталкивает последнее препятствие стоящее у Него на пути к свету. Есть! Он сумел вызволить себя из оков дерева и бетона. Потеря последних сил тут же сказывается на общем состоянии, выкарабкавшись, Он лёжа, скатывается по искусственно образовавшейся горе строительного мусора, к земле покрытой травой. Он переворачивается на спину, жадно глотает воздух и, вскоре, теряет сознание.
Сознание вернулось. Его тут же схватил приступ кашля, сухого, режущего. Он откашлялся пылью и...кровью. Что бы то ни было, ничего хорошего оно не сулит. Пытается встать. В левую ногу врезается острая боль, отголосок которой слышен в Его крике, настолько сильном, что его услышал бы и глухой. Он падает. Осматривает себя. На теле и ногах остались ошметки, того, что когда-то было деловым костюмом и брюками. Ноги и руки изрезаны вдоль и поперек. Ощупывает лицо, кажется все на месте, есть только глубокий порез идущий от левой брови, через переносицу, к правой щеке.
Несмотря на то, что уже прошло достаточно времени, с того момента как он выбрался, на небо внимание Он обратил только сейчас, и поймал себя на мысли, что никогда в жизни, он не видел ничего подобного. Некогда голубое небо, превратилось в оранжевое зарево, тянущееся до самого горизонта, будто бы адские орды захватили небеса и проводят там свои чёртовые ритуалы. Он понял, что происходит нечто ужасное, нечто сверхъестественное, необъяснимое. Пора вставать, пора идти, прояснить, что случилось. Он понимает, времени остается не так много...
Город, в котором он провёл всю свою жизнь, теперь, на его глазах, превращается в пустырь. Вдали, с грохотом, рухнуло две высотки, некогда бывшими международным деловыми центрами. Огромный столб были накрывает близлежащие улицы, в том числе и ту, на которой находится Он, но надо продолжать двигаться. Левой ноги, будто бы и нет, Он перестал её чувствовать, двигается только с помощью правой. Пройдя немного, Он замечает свой любимый парк, вернее то, что от него осталось. Стволы могучих дубов изветшали, а листья пожелтели и высохли, как это бывает поздней осенью, однако на дворе стоит апрель. Вдали видны останки человеческих тел. Неужели они лежат там настолько давно? Побрёл дальше, каждое место было наполнено теплыми воспоминаниями о детстве и юношестве, а теперь они вместе с этим городом, превращаются в прах. Воспоминания вечны, но даже вечность можно пронзить копьём невозможного.
Приступы кашля становятся все сильнее. Он не знает какая у него цель, но идёт, надеется понять и прийти хоть куда-нибудь. Решает перебраться на центральную улицу, возможно там Он найдет ответы, возможно там Он очнется от этого повсеместного кошмара. Широкий переулок, связывающий две улицы. Первое, что Он видит, это две перевёрнутые пожарные машины, очевидно ехали на помощь, но что-то им помешало. Обычно красные пожарные машины, выржавели, будто бы находились здесь нетронутыми десятки лет. Вокруг машин лежат пожарники. Лишь по отдельным фрагментам их формы, можно определить, что это именно они. Лица же их похожи на черепа обтянутые кожей, а волосы либо выпали полностью, либо седы и редки. В пожарники обычно берут молодых ребят, эти же похожи на дряхлых стариков, умерших в муках. Конец света наступает, такой который никто и никогда не мог себе вообразить.
Главная улица родного города. Некогда внушительная и, казалось бы, ничему не подвергаемая, теперь была лишь тенью себя самой. Грандиозные здания, построенные в готическом стиле, теперь представляли из себя полуразрушенные фрагменты своего былого величия. У одной части из них были перекошены шпили, у другой разрушены центральные этажи, будто бы кто-то вырвал сердце из течения жизни, протекавшего в них. Десятки и сотни лет проектирования и строительства, теперь стали ничем.