— Она специально это сделала при мне! — кричала красная. — Специально! — и с кулаками накинулась на Захима. — Зачем вы меня сюда привели?! Зачем?! Чтобы позлить?! Ненавижу вас!
Но Захим не только девушку решил позлить. То как он перехватил драчунью, а затем скрутил и страстно поцеловал её, вскипятило бы не только молодую ревнивую кровь… Поэтому ничего удивительно, что Изис вмазал ему в челюсть.
— Рекорд! — захохотал Дахот. — Пять раз за сегодня тебе в морду заехали!
Дима, наконец, осознал, чего добивались старшие хранители. Они толкали молодых в объятия друг друга. Заставляли ревновать, выдавать себя.
— Ну, во-о-от еще с одним прокатили, — уныло протянула хохотушка.
Но… Дима заметил, как она улыбалась. Победно. Что совершенно не ввязалось с тем, что хранительница говорила. Даже та, которую за волосы оттягали, тайком улыбалась. Стало понятно, что для этих девушек было делом чести пристроить всех холостяков.
— Дошло, наконец? — впервые заговорила бело-рыжая, встав рядом с ним.
— Парням сложнее принять? — уточнил Дима.
— Ага, как братцу твоему, вот потому Захим и надрессировал этих бабочек визжать, кричать и охать. А это еще они не раздевались и с вами голыми не купались.
— Жестко… а они получается полигамные хранительницы?
— Не-е-е, — повертела головой собеседница, — просто более раскрепощенные. Захим их всех к годам тридцати устроит. В его группах никогда холостяков не остается.
Дима по-другому посмотрел на Захима. Он даже и подумать о том, что хранитель заделается свахой.
— Меня Дима зовут, — представился юноша.
— Я знаю, кто ты… и уже давно, — отвечала она и, попрощавшись с ним с помощью улыбки, вернулась к ожидавшим её подругам.
— Давно… — повторил Дима, запоздало понимая, что у неё два дара, как и у него.
На следующий день их собрали на мастер-класс по семейной жизни.
— Ты не представляешь, как я на тебя зол! — ворчал брат, стоя рядом, словно нахохлившийся воробей.
Дима отмалчивался и периодически смотрел в сторону группы девушек, где мелькала рыже-белая макушка. Он так и не узнал её имени…
— Ты выглядишь, как влюбленный осёл, — заметил его поведение Изис.
— Сочту за комплимент, — парировал Дима.
— Не понимаю, зачем нам туда идти? — спросил один из юных хранителей. — Я уже объединился с парой, и у нас всё было прекрасно.
Близнецы переглянулись с понимающими улыбками.
— Слушай, — вмешался Изис. — Судя по розовому пеньюару преподавательницы, вместе с ней сегодня урок будут вести Дахот и Захим. Вякнешь им про прекрасное далеко, и они перед всеми нами устроят разбор над ошибками с участием твоей задницы. Не хочешь опозориться, лучше помалкивай и шуруй на урок.
Больше никто не возражал.
— Неужели всё-таки Захим и Светка? — поморщился Дима, приглядываясь к парочке преподавателей, который скрывались под иллюзией, в которой каждая объединенная пара видела отражение себя.
— Пеньюар Светкин, значит, они, — прищурился Изис.
В следующее мгновение у всех парней в неверии поднялись вверх брови, а со стороны девчонок донесся ошеломленный визг. Изис единственный из присутствующих, кто вслух прокомментировал увиденное:
— Саша был прав… у неё действительно рот как экскаватор…
***
Цахира сидела на ветке подальше ото всех в компании совсем юной четырехкрылой девушки очень похожей на саму Цахиру.
Дима помахал крылатому семейству рукой, а они приветливо помахали ему в ответ.
— Они не спустятся к нам? — спросил юноша у отдыхающего в компании зеленого змия Бахо.
— Нет, — вяло отозвался хранитель.
— Тарис же спускается.
— Тарис — один из нас, а Цахира — нет. Вообще-то мы их и видеть не должны, потому что они защитники нашего мира и одновременно наблюдатели. И то, что мы их видим, желание Цахиры — она очень и очень долго нас вела через сердца леса. Ты, Костя и Дега её любимчики, — он легко толкнул Диму кулаком.
— Мы настолько очаровательные?
— Просто вы первые. Сейчас вас больше: одиннадцать. В следующем году будет уже двадцать. С каждым годом ваше число будет расти к её радости. Для неё это час триумфа.
— Так что в нас особенного-то?
— Света много, — улыбнулся еще шире Бахо.
— Я серьезно.
— Я тоже. Пройдя ад, твоя мама желала, чтобы её дети никогда тьму не познали, того же для своих детей хотел Эфо. И их желание воплотилось вот таким вот странным образом.
— Это что-то вроде… светлой сущности? Я прав?
— Каждый по-разному это называет. Во внешних мирах вы можете ходить без вот таких защитных артефактов, в отличие нас, — Бахо показал свои руки с дутыми браслетами. — Они глушат то, что называется голосом тьмы и превращает нас в кровожадных монстров, какими мы были до первого перерождения.
— Может тогда не стоит выходить во внешние миры, раз там так опасно?
— Опасно, — согласился Бахо, — но надо вылезать, осматриваться, чтобы понимать, с чем можешь столкнуться. Пока будут вылезать такие древние мощи, как я, Иро и Тарис, ведь лакруты не единственная раса, которая нам угрожает. Да и четвертое перерождение возможно, только если мы будем выползать из норы.
— Четвертое?
— Это будет не скоро. И с ним столкнутся уже наши потомки.
— Понятно, а как к нашему переселению отнеслись остальные леса?
— В большинстве положительно, но не всем хранителям пришлось по вкусу, что придется менять правила и что больше не надо заключать сделок, ни с людьми, ни с тэасами. Но большинство всё-таки радо, что можно отказаться от магии крови и смерти, и что больше не будет никаких жертвоприношений.
— Они не в курсе, что есть еще внешние миры?
— Знают только матери и отцы леса, остальным знать пока необязательно, иначе, такие как Карлей и ему подобные, будут стремиться заключать сделки уже с существами из внешнего мира, а это может привести к очередной катастрофе. Пускай установятся новые порядки, родиться побольше, таких как ты, пройдем четвертое перерождение, а потом можно будет рассказывать.
— Люус…
— К сожалению, эта тварь жива, но он уже не наша проблема.
— Значит, не все злодеи наказаны…
Бахо ободряюще похлопал Диму по плечу и спустился вниз к остальным. Его место занял не совсем трезвый Дахот.
— У тебя, я смотрю, губа не дура, — сказал хранитель.
— Вы о чём? — не понял Дима.
— Из всех возможных девчонок ты выбрал Цайру — младшую дочь Цахиры и Тариса.
Дима изумленно перевел взгляд на сидящее на ветке семейство. Рядом с Цахирой со второй стороны села бело-рыжая, которая вскоре должна была объединиться с Димой. Цахира обняла вторую дочь и поцеловала её в висок.
— Я не знал, чья она дочь…
— И каково это породниться с этим семейством?
Дима пожал плечами.
— У меня смешанные чувства. Они как были, так и остались для меня тайной. Может, Цайра знает о своих родственниках больше.
— Это вряд ли. Цахира никому из своих детей не рассказывала больше необходимого. Знать может только вторая. Она и бывает здесь нечасто. Чисто приходит сестру навестить…
— Вы хотите что-то спросить? — заметил странное поведение хранителя Дима.
— Ты был… в теле одного из них… каково это ощущать такую огромную силу?
— Не очень, — честно признался Дима. — Слишком большая ответственность на нём из-за этой силы. Он даже свою дочь спасти не мог без последствий. Поэтому искал лазейки.
— Я тебя понял…
— Юра!!! — донесся женский крик снизу.
— О, хоть кто-то вас теперь так зовет.
— Ей единственной это дозволенно, — беззлобно отозвался Дахот, спускаясь к нетерпеливой супруге.
Дима остался сидеть на ветке один и снова перевел взгляд на семейство Цахиры. Невольно закралась мысль, как теперь их всех знакомить с его семейством.
Цайра прыснула от смеха, словно прочла его мысли, а Цахира выглядела крайне озадаченной.
Что ж будет непросто, но они справятся и с этим.