— Ты совсем оборзел? — дед попытался оттеснить его к порогу.
— Отвали, алкаш, — презрительно поморщился мужик, оттолкнул деда и демонстративно вытер руку о кухонное полотенце.
— Гриша, это всё, что тебя интересует? — растерянно протянула мама. — А как же Руслан? Наш сын? Ты даже не обнимешь его?
— Да-да, привет, малой, — кивнул мне «папаша». — Обязательно обниму, когда порешаю всё с Гнилым. Марусь, ты ж должна понимать. Если ему не заплатить, мне обе руки отрубят. Нечем будет сына-то обнимать! Чем дольше тянем, тем хуже становится! Меня же убьют, Маруся, и Род не спасёт. Ты вообще понимаешь, что со мной случилось сегодня утром⁈ Я прихожу к Гнилому, а его дружки говорят, чтобы я сам выкручивался! Говорят, что ты больше платить за меня не будешь! Да я подумал, что остался в этом мире один-одинёшенек!
— Конечно, конечно, я помогу, Гриш, — вздохнула мама. — Руслану отец нужен. Как же не помочь, — она поколебалась, но всё-таки спросила: — А почему тебе Род не помогает? Они же тебе лечение оплачивали. Почему бы им твои долги не купить? Они хоть что-то тебе говорили? Может, они тебя вообще из Рода исключили? — было видно, что эти вопросы ей даются тяжело. Походу, привыкла у него на поводу идти и не сопротивляться.
— Не мели чепухи, — фыркнул Григорий и нервно сжал кулаки. Его челюсть заходила вправо-влево. — Они отрубили финансы, пока не исправлюсь. А чтобы исправиться, мне нужно все долги выплатить. Типа доказать, что у меня яйца есть. Марусь, там осталось-то тысяч пятьдесят выплатить, и всё, можно с повинной в Род возвращаться. А потом уж и Руслана примут — всё-таки старший внук, наследник.
— Н-наслед-довать м-может т-только р-рождённый в б-браке, — возразил я.
— Да много ли ты знаешь, овощ больничный, — отмахнулся Григорий.
— Это твой сын, — неожиданно суровым голосом произнесла мама. Она выпрямилась, каждая чёрточка её лица светилась решимостью. — Я не буду ничего платить, пока Руслана не примут в Род. Он бандитам ничего не должен! И доказывать ему тоже ничего не нужно! Пусть его примут в Род Артемьевых и обеспечат необходимым лечением. Я все деньги на тебя спустила, чтобы у Руслана отец был! А ты хоть представляешь, сколько физиотерапия стоит⁈ Сколько лекарств ещё надо купить⁈
— Да ты не торопись, — поморщился Григорий и кивнул на меня. — Присмотри за ним недельку-другую. Может, он снова отрубится. А ты только бабки впустую сольёшь.
— Свали по-хорошему, — попросил дед, который покраснел от злости.
— А то что? — ухмыльнулся Григорий и влепил ему издевательскую пощёчину, а потом отшвырнул в противоположную часть кухоньки.
— Я вызову полицию, — пригрозила мама. — Ты мне десять лет голову морочил! Тебя ведь и правда из Рода турнули, да⁈ А я, дура, все эти годы надеялась, что сына вытащу в люди. Что жизнь у него другая будет!
— Вызывай, но сначала деньги гони, — Григорий схватил нож со стола, на котором налипли хлебные крошки, и начал им размахивать. — Думала, можно так просто от меня избавиться⁈
Я уже собирался вмешаться, но в этот момент дедок вытащил из духовки пятилитровую стеклянную бутыль и с размаха опустил её на голову Григорию. Хрясь! Повсюду разлетелись осколки, по комнате разлился густой спиртовой запах. Глаза Григория закатились, и он рухнул на спину, раскинув руки. Мама проверила его пульс и облегчённо взмахнула рукой: мол, живой, ничего страшного.
— На такое дело и спирта не жалко, — подвёл итоги дед и спросил у мамы: — Марусь, куда этот мусор вынести?
— Есть у меня одна идея, — мама вышла во двор и набрала кого-то по телефону. Разговор получился коротким. Спустя минут пятнадцать загудел мотор, скрипнула калитка, и мама провела в кухню двух уже знакомых мне амбалов. Только сегодня они пришли к нам без своего главаря. Не проронив ни слова, они подхватили Григория и вытащили его на улицу. Снова взревел двигатель автомобиля и постепенно стих вдали. Мама взяла оладий, обмакнула в сметану и задумчиво прожевала. — Странно. Гнилой… то есть Андрей не отвечает. А его дружки даже денег требовать не стали. И объясняться не пришлось.
— Что, больше не будешь тратить деньги на этого альфонса? — уточнил дед.
— А ты — на водку? — спросила мама.
Несколько минут они смотрели друг на друга, а потом дед растерянно протянул:
— Мда, дела-а-а-а-а-а-а.
Мама присела рядом со мной и сдавленно пробормотала:
— Прости меня.
— М-мне не н-нужен т-такой отец, — отрезал я. — З-знать ег-го не ж-желаю.
— Ну хоть у кого-то в этой семье мозги варят, — улыбнулся дед, и его улыбка была неожиданно искренней. — Ладно, раз уж пьянка теперь не вариант, пойду в сарай. Проверю, хватит ли у меня пороха в пороховницах, чтобы костыли соорудить. А ты, Марусь, прибери здесь.
Пока они занимались делами, я вернулся в комнату и включил телевизор. Мама несколько раз заглядывала ко мне и умилялась — она думала, что я таким образом навёрстываю упущенное. Постигаю современный мир.
Я же искал новости об Открытии Преисподней и нашествиях Демонов. На удивление Империя продолжала жить своей обычной жизнью. Разумеется, был объявлен режим быстрого реагирования, по всей стране военные и полиция были наготове. Однако школы, университеты, магазины и прочие заведения работали по привычному графику.
Словно не произошло ничего необычного. Разве что появилась новая реклама — о наборе людей с «необъяснимыми навыками» на государственную службу. Обещали полный соцпакет, высокую зарплату, а в перспективе — аристократический титул. Но что действительно меня поразило — так это то, что по всей планете обсуждали открытие магических школ. В моей первой жизни об этом заговорили лишь через четыре месяца после Открытия Преисподней. Я здорово подтолкнул этот мир к развитию, причем, сам того не понимая.
Изменился ли мир Демонов тоже?
Очень интересный вопрос. Следующие месяцы я буду внимательно наблюдать за нашествием Демонов и соотносить хронологию с прошлой жизнью. Если не ошибаюсь, первый крупный Демонический прорыв произойдёт в Москве, в юго-западном районе, двадцать второго сентября. Тогда это стало катастрофой — люди столкнулись с Демонами первого ранга, но сейчас… Сейчас это может стать преимуществом для Российской Империи. И для меня лично. А до этого будут сотни мелких прорывов. К сожалению, днём я охотиться не смогу. Придётся патрулировать Москву ночью в поисках Демонов.
— Зацени-ка! — в мою спальню ввалился дед и протянул мне два кривых костыля. Его руки дрожали, на лбу выступила испарина. Очевидно, ему было плохо. Организм привык к ежедневной дозе алкоголя, а его заставляют быть трезвенником. Может, слишком резко я деда закодировал? Да нет… старик должен выдержать.
— Спасибо, — я проскакал через комнату на костылях туда и обратно.
— Не за что, — дед похлопал меня по плечу и, пошатываясь, вышел во двор, развалился на лавочке под навесом.
Остаток дня пролетел незаметно. Я дождался, когда все улягутся спать, и незаметно выбрался из дома. Сегодня предстоял важный разговор с Кентавром. Дело в том, что у меня был ещё один инструмент, который значительно ускорит развитие человечества. Однако сперва я хочу с его помощью увеличить свой капитал.
Ночной клуб «Гелиос» находился относительно недалеко от моего дома, в более престижном районе. Я решил не прыгать по крышам, а пройтись пешком. Старался выбирать тёмные улочки, на которых точно не было камер. Осторожность никогда не повредит. Разумеется, я не собирался заходить через парадный вход. Охрана лишь посмеётся над ребёнком, а против рыцаря в кровавых доспехах сразу откроет огонь.
Здание клуба было одноэтажным и располагалось в отдалении от жилых домов. Немудрено — музыка в нём гремела на два квартала. Одним большим прыжком я перенёсся из кустов на крышу клуба. Дверь, ведущая на чердак, была закрыта на замок, но мне не составило труда его взломать. Я активировал Кровавый Доспех и проник на чердак, а следом — спустился в служебное помещение. Это была кладовка для посуды и прочей кухонной утвари. Я вышел в коридор и столкнулся с поваром.
— Помоги… — начал кричать он, но я закрыл ему рот ладонью и впечатал в стену. Он заткнулся, быстро-быстро моргая.