— Вот как была ты гарпией стервозной, так ею и осталась, — всплеснул руками дед. — Я тебя защищаю, жизнью рискую, а ты… Только и знаешь, что бухтеть! Я ведь и обидеться могу! Если я такой плохой, то почему бы мне не уйти домой? А тебя бросить с бандитом! И что ты делать будешь?
— Да я бы и без тебя справилась! Так бы отходила козлину… Вот так! Вот так! Получай! — Антонина Павловна хлестнула деда полотенцем. — Значит, я гарпия? А ты — старый обалдуй! Семьдесят лет прожил, а ума не нажил!
Позабыв о бомже-убийце, они закружили по двору. Дед уворачивался от ударов, но чаще всего неудачно — Антонина Павловна орудовала полотенцем, словно шпагой. Белка умывалась, с любопытством наблюдая за «флиртом» стариков. Бомж под шумок попытался улизнуть — пополз к воротам. Я его схватил за лодыжку и подтянул назад.
— Заявление напишу, — пригрозил он и застучал зубами от страха.
— Так это ты забрался на чужую территорию, — я окинул его внимательным взглядом. Трясётся как осиновый лист. Если притворяется, то он — гениальный актёр. В чём я сомневаюсь.
«Те, кем управляли Соглядатаи, теряют память. Они не помнят, что происходило, когда их разум находился под чужим контролем. Допрашивать бесполезно», — предупредил Гидра-помощник.
— Короче, пользы с него, как с козла — молока? — с досадой пробормотал я. Задумался и продолжил мысленно рассуждать. Отпустить неудавшегося убийцу я не могу. Скорее всего, мы первые, кто столкнулся с этой гадостью, — я поддел носком кроссовки раздавленный глаз. В прошлой жизни мы ловили Соглядатаев всего… Да по пальцам можно посчитать, сколько раз. Звали их глазастиками. Узнали о их существовании во время четвёртой или пятой волны и не успели нормально изучить. Я о них позабыл — считал мелкими и вредными, но в целом не особо опасными Демонами. А тут вон оно что оказывается — личные слуги Владыки.
Бомж предпринял ещё одну попытку к бегству — с трудом встал и посеменил по двору. Дима огрел его древком лопаты по спине и завопил:
— Лежать!
— Тебя не учили старших уважать? — чуть ли не плача протянул бомж.
— Ты мою бабушку обидел, — Дима прищурился. — Пломбира хочешь?
— Никаких отравлений! — прервал я и оттеснил Диму подальше. А то чувствую, что убийство в этом дворе всё-таки произойдёт. — Беги к соседям, вызывай полицию и демоноборцев.
Антонина Павловна и дедуган всё ещё вальсировали по двору. Я наклонился над бомжом, который испуганно вжал голову в плечи. Он смиренно застыл, когда я отодвинул ворот его грязной рубашки и осмотрел затылок и шею. Около десятка крошечных дырочек — словно следов от уколов. Большая часть скрывалась под волосами, и их было бы очень трудно найти, если не знать, где искать.
— Фух! Вызвал! — вернулся запыхавшийся Дима. — Сказали, через пять минут приедут.
Соврали — приехали через все сорок. Полноватый полицейский вальяжно зашёл во двор и спросил:
— Семейные разборки?
— Вы намекаете, что мою мать Демоны в Преисподней жарили? — выпятил грудь дед и нахмурился.
— Что? В смысле? — с непониманием поморщился полицейский.
— А то, что на нас Демон напал! Какие к чёртовой бабушке семейные разборки⁈ У меня родственников в Преисподней нет!
— Демон? — тупо повторил полицейский и покосился на меня и Диму. — Простите, кажется, случилось недоразумение. Видите ли, диспетчер решил, что детвора развлекается за чужой счёт… Ну или, по крайней мере, преувеличивает. Вы не представляете, сколько за последние дни было ложных вызовов. Команды демоноборцев без перерывов колесят по всей Москве…
Он вызвал подмогу — как я понял, специалистов, которые занимались демоническими проявлениями. Нас допросили, бомжа-убийцу запихнули в фургон и увезли, а Соглядатая запихнули в контейнер для биологических отходов. Когда все разъехались, в дальнем конце огорода что-то зашуршало — туда полицейские не заглядывали, так как события развернулись во дворе. К нам вышел лохматый отец Димы — с опухшей рожей и перегарищем на два километра.
— Чт-то… ик! случилось? — протянул он и поплёлся на кухню. Ответ его, очевидно, не интересовал. Да собственно никто ему отвечать и не спешил. Антонина Павловна проводила его тоскливым взглядом, махнула рукой: мол, что с него взять? — и начала убирать беспорядок, оставленный полицейскими.
— У вас сегодня уроки до скольки? — спросила она.
— До трёх.
— Так чего стоите? Всего одиннадцать на часах! Вы ещё на три урока успеете попасть! Шевелитесь!
— Ну ба-а-а-а-а-абушка, — заныл Дима. — Мы вас от Демона спасли!
— И чего? Не умерли же? Значит, учиться можете, — Антонина Павловна слегонца шлёпнула Диму по заднице веником. Но было понятно: если он продолжит упираться, следующий удар будет уже посерьёзнее.
— Уважительная причина для прогула — смерть, — фыркнул я.
В Академии было скучно. Проблема всех учебных магических заведений заключалась в одном — они были состряпаны на скорую руку. Учебные планы придумывались на ходу. По прошлой жизни я знал, что главная цель магических университетов и школ не обучать, а держать на виду и под контролем, а заодно — изучать. К тому же это позволяло набирать магов на государственную службу — и желательно на долгосрочные контракты. А ещё я знал, что очень скоро детей и подростков начнут отправлять в патрули, несмотря на возмущение их родителей. Последние три урока были общеобразовательными предметами — математикой, русским языком и литературой. Я отлично выспался.
— Ну что, домой? — радостно пропел Дима, когда прозвенел звонок.
— Ага, — я зевнул и потянулся. — Куда ж ещё?
— Так и знал, что вы сбежите, — в дверях аудитории нарисовался Реликтов. — Про наказание вы, конечно, забыли.
— Наказание? — я почесал висок. — За то, что меня чуть не убил Артемьев?
— За мной, — процедил Реликтов и, развернувшись на пятках, понёсся по коридору.
Он привёл меня в библиотеку. Олег Артемьев уже сидел там с кислой миной и лениво кидал книги в картонные коробки.
— Ваше задание — упаковать все книги и на каждую коробку составить опись. Каждый день по два часа!
Одарив меня уничижительным взглядом, он вымелся из библиотеки. Кроме Олега и меня, здесь больше никого не было. Очень… непредусмотрительно. Оставить жертву и обидчика в одном помещении без присмотра — либо над нами проводят эксперимент, либо Реликтов зачем-то решил мне подгадить. Я обвёл библиотеку взглядом — вроде бы камер нет. Гм, или герцоги Артемьевы позолотили ручку кому надо, чтобы отомстить за сыночку? Сомнительно. У меня возникло ощущение, что кто-то за мной наблюдает.
— Вот мы и остались наедине, — ухмыльнулся Олег, и его руки превратились в алмазные лезвия. Он медленно приблизился ко мне и прижал острие к моему горлу. По его лицу пробежало беспокойство, когда я не выказал страха. Он-то явно ожидал другой реакции. Олег оскалился и заорал: — БУ!
— С тобой всё в порядке? — вежливо поинтересовался я.
— Храброго из себя строишь? — презрительно произнёс Олег. — Зря. Если бы ты плакал и просил прощения, я бы, может быть, тебя пожалел… Хотя кому я вру? Ха-ха-ха! Я бы пожалел тебя, если бы ты вылизал мои ботинки, как и полагается ублюдской шавке!
Я прикинул варианты: выбить ему все зубы или… выбить ему все зубы? Так бы и сделал, если бы не усилившееся чувство, будто за нами следят. Чей-то взгляд буквально прожигал мне спину. Интуиция на слежку у меня всегда работала отлично. Всё-таки эксперимент. Не люблю, когда меня вслепую используют. Я состроил жалобную мордашку и пустил слезу, когда Олег сделал неровный надрез на моей шее. Урод рассмеялся от удовольствия. Недолго тебе веселиться…
Магия крови позволяла вмешиваться в работу организмов других людей. Удивительно, на что только не влияет кровь. Например, на кишечник. Если усилить его кровоснабжение — очень сильно усилить, — то результат не заставит ждать.
— Чего молчишь⁈ Проси пощады! — рявкнул Олег, и в этот момент его живот громко заурчал. Спустя секунду Олег согнулся от боли и грязно выругался. Приступ шёл за приступом, живот непрерывно урчал, наращивая громкость. Олег позабыл обо мне и мелкими шажочками шёл к двери.