Юрьевский смерил меня ничего не выражающим равнодушным взором. Он знал, что перед ним — враг. И я знал, что передо мной — враг. Вот только он вряд ли догадывался о том, что знаю я.
— Здравия желаю, господин генерал-лейтенант, — я приложил пальцы к сдвинутому набок, испачканному землёй кепи. — Курсант Озёров прибыл со срочным донесением от подполковника Пыжова, коменданта форта номер сто пятьдесят пять.
— Вольно, — отрывистым басом произнёс Юрьевский. — Давайте ваше донесение.
Я подошёл к столу, протянул конверт и вернулся на прежнее место. Генерал разрезал бумагу перочинным ножиком, извлёк письмо и пробежал глазами.
— Оно на имя полковника Дубровицкого, — проговорил Юрьевский.
— Так точно. Донесение предназначалось полковнику Дубровицкому, но в форте девяносто девять сейчас только тёмные. Полковой штаб уничтожен. Остатки гарнизона форта сто пятьдесят пять прячутся в бункере, у нас много раненых и отравленных. Соседние форты эвакуировались. Подполковнику Пыжову позавчера был дан приказ держать оборону, но за сутки ситуация кардинально изменилась. Подполковник просит эвакуацию.
— А вы тоже из сто пятьдесят пятого?
— Так точно.
— Хм. Гарнизон или штрафная рота?
— Штрафная рота. На днях освобождён по решению суда. Я — курсант.
— Ах вон оно что. Курсант, значит, — генерал Юрьевский усиленно делал вид, будто знать меня не знает. — Как обстановка в секторе?
— Много тёмных. Появляются существа второй стадии. В форте девяносто девять мне встретился принцепс и был уничтожен.
— Кем уничтожен?
— Мной, разумеется.
— Хм. Вами… Какой ранг, курсант?
— Старший мастер третьей ступени.
— Понятно всё с вами. А за что наказание отбывали?
Да он никак издевается. Сам же приказал меня в штрафбат отправить, а теперь расспрашивает.
— Драка с офицером.
— А вот это плохо. Озёров… знакомая фамилия как будто бы. Откуда сами?
— Первосибирск.
Генерал опять погрузился в чтение письма, затем пододвинул к себе карту, занимавшую треть стола, и стал что-то там выискивать.
— Ладно, Озёров, я вот что скажу. Форт ваш надо, конечно, эвакуировать, только нет у меня людей, чтобы вас сопровождать. Сколько продержитесь?
— Еда закончится через две недели, господин генерал-лейтенант. Но есть риск, что твари прорвутся в бункер раньше.
— Сколько старших мастеров?
— Четверо, включая меня. Мы можем сами попытаться выйти. По дороге я проехал без серьёзных проблем. Там двадцать вёрст надо выдержать, дальше спокойнее.
— Добро. Передайте вашему коменданту, чтоб выводил людей и следовал в форт восемьдесят восемь.
— Господин генерал-лейтенант, прошу отдать приказ в письменном виде. А так же указать, что сопровождать гарнизон поручено мне, курсанту Алексею Озёрову. В двух экземплярах, пожалуйста. Один для меня, другой для подполковника.
— Это ещё зачем? — удивился Юрьевский.
— На всякий случай. Чтобы вопросов не возникло ни ко мне, ни к подполковнику Пыжову.
Зная, сколь коварен этот тип, я посчитал, что документ с личной подписью в данном случае просто необходима. Если меня захотят опять отправить в штрафбат, то будут искать любую зацепку.
Я думал, генерал откажет, но он взял из пачки лист бумаги, начеркал размашисто несколько предложений, затем написал то же самое на втором листе. Поставил подписи и печати. Я прочитал приказ и, убедившись, что там всё правильно, приложил пальцы к козырьку:
— Благодарю, господин генерал-лейтенант. Разрешите идти.
Секунды две генерал не отвечал ничего. Мы стояли, сцепившись взглядами, и мне показалось, что Юрьевский всё понял, поскольку лицо его как будто даже помрачнело.
— Вольно. Можете идти, — резко ответил он.
Я направился к двери, как вдруг генерал окликнул меня:
— Курсант, стойте. Мне сейчас тоже надо в восемьдесят восьмой форт. Вы же на машине, верно? Подбросите?
Я обернулся, и мы снова сцепились взглядами. Значит, он действительно всё понял или просто захотел расправиться со мной собственными руками. Ну что ж, тем лучше. Быстрее закроем этот вопрос.
— Разумеется. Подожду вас в коридоре.
Глава 5
Я сел за руль «Носорога», завёл мотор, генерал с кожаным чемоданчиком в руках забрался на соседнее сиденье. Что задумал этот человек? Собственноручно убить меня? Пусть попытается, вряд ли у него что-то получится.
— В восемьдесят восьмой форт, значит? — уточнил я. — Часа полтора до него трястись.