Выбрать главу

— Складной компьютер нужен. Свой мне взять не разрешили. И новый телефон на всякий случай, чтобы не прослушивали.

— Тогда заедем по пути, — Гаврилов вбил в навигатор магазины электроники, в это время загорелся зелёный, и мы продолжили путь. — Заедем в магазин, затем я вас отвезу на вокзал, а сам отгоню машину в центр проката и вернусь. Поезд отправляется в пол-одиннадцатого, можем не торопиться.

— Не годится. Вместе будем держаться. Если на нас нападут, вдвоём отбиваться ловчее.

— Как скажете, Алексей Михайлович.

Освободиться от семейной опеки мне удалось быстрее, чем я планировал, даже дня рождения ждать не пришлось, хотя разговор с папашей оказался не слишком приятным. Князь Озёров начал орать, дескать, я — неблагодарный сукин сын, бросаю свой род, который меня вскормил и воспитал, однако под напором моих аргументов быстро остыл. Я ему ни слова не сказал про дядино наследство, а апеллировал сугубо к своему желанию служить на границе и защищать государство от тёмных тварей.

И всё же просто так Озёров меня не отпустил. За моё содержание и обучение я должен был выплатить ему триста тысяч рублей. Отводилось на это год, а если не успею, начнут капать проценты. Кажется, предстояло опустошить дядины счета и продать почти все акции. Ну или просто послать папашу на три буквы.

Тянуть с отъездом я не стал. Сразу после разговора с отцом позвонил Гаврилову, и тот купил билеты. Это произошло вчера, а сегодня мы уже встретились, чтобы вместе отправиться поездом в Первосибирск.

— Батя напоследок меня долгом обложил, — сообщил я. — Это имеет какие-то юридические основания? Или могу смело слать его на хрен?

— Какую сумму он затребовал? — спросил Гаврилов.

— Триста тысяч.

— Многовато. Обычно, если отпрыск уезжает из семьи, родственники просят пять-десять. Вы сможете через суд потребовать пересчёт долга, и если окажется, что на ваше содержание потрачено меньше, то сумма тоже уменьшится. Главное, адвоката хорошего нанять. Однако большинство ребят предпочитают поработать на собственный род несколько лет. Так проще.

— Мне — не проще. А много можно заработать на рубеже?

— Дмитрий Семёнович имел звание полковника. Его жалование за месяц службы в форте составляло три тысячи восемьсот рублей, плюс надбавки за особые задания. Вы ведь планируете сами служить на рубеже?

— Ну да, сам, а что, можно не самому?

— По-разному бывает. Все князья и бояре в пограничных губерниях обязаны либо собственнолично идти оборонять рубеж, либо отправить вместо себя служилых людей. Таков императорский указ.

Ещё один подводный камень. Оказывается, приобретая землю в приграничных губерниях, я одновременно получал и долг перед императором. А с другой стороны, кому-то же надо рубеж оборонять. Испокон веков долгом аристократа считалась военная служба.

— То есть, я буду обязан постоянно торчать на границе? А когда мне собственными делами заниматься?

— Если не случается непредвиденных обстоятельств, аристократы месяц служат на рубеже, месяц отдыхают. Поэтому у вас будет время заняться делами. Да и потом всегда есть доверенные лица. Я с дядей вашим давно работаю.

— А может, тебя на рубеж послать? — усмехнулся я.

— Воля ваша. Я по молодости три года служил на рубеже, мне не привыкать.

— Да не, я шучу. Кто тогда управлять моими делами будет?

— Этот магазин вас устроит? — Гаврилов затормозил рядом с магазином электроники с жёлтой вывеской.

— Вполне.

Я приобрёл недорогой компьютер-раскладушку на первое время и один из модных тут сотовых телефонов с выдвижной кнопочной панелью, после чего мы с Гавриловым поехали в центр проката сдавать автомобиль, затем на такси — на вокзал, где ждали поезда, сидя в ресторане. По пути на нас никто не напал, и это радовало, хотя Гаврилов нервничал. Шутка ли, три покушения за месяц. Спасало лишь то, что управляющий, даже будучи человеком не знатного происхождения, обладал недюжинной силой и владел магией огня, как он уверял, получше некоторых аристократов, хотя официально имел всего лишь ранг «мастер второй ступени».

Всё это время мы общались о дядином поместье. Так я узнал, что помимо Гаврилова в моём распоряжении сейчас находится тридцать четыре охранника. Негусто, но, случись что, от врагов отбиться можно.

А ещё я узнал фамилии наших главных врагов. Любецкие и Горбуновы. С первыми дядя даже находился в родстве какое-то время, когда был женат на одной из них, но потом развёлся.

— Когда-то у Дмитрия Семёновича было более трёхсот человек охраны, — сказал управляющий, — но, после того как закрылась шахта, две трети пришлось распустить. Из оставшихся кто-то погиб во время захвата нашего предприятия, кто-то — во время нападения на него самого.