— Ну вы даёте, ваше сиятельство! — восхитился Захар. — Две секунды — и пол-отряда как не бывало! Вот это мастерство!
— Какой-то клан Коготь дань хотел с меня собирать. Это нормально? — поинтересовался я.
— А почему, как вы думаете, Дмитрий Семёнович в своё время набрал триста человек охраны? — ответил вопросом на вопрос Гаврилов. — А вот для того, чтобы всякому мудачью не платить. И мы ничего им не платили до поры до времени.
— А потом они предприятие забрали
— Ага, да ещё и артефакт хотят прихватить. Считают, мы им до сих пор что-то должны.
— Нет уж, хрен им, больше ничего не заберут, а предприятие вернут, как миленькие.
Захар развернул автомобиль, и мы, объехав трупы и внедорожник, помчались обратно.
— Вы разозлили Любецких, и теперь они вас тоже попытаются убить, — произнёс спокойно Гаврилов.
— Пускай пытаются. Так что там за клан Когтя? Рассказывай, что знаешь.
Пока ехали до поместья, Гаврилов объяснял, какие в Первосибирске царят негласные порядки. В данном вопросе он разбирался не удивление хорошо.
Всего здесь существовало два крупных клана: клан Когтя и клан Медведя. Первым руководил Василий Любецкий (похоже, тот самый, которому княгиня Жуковская задолжала денег), вторым — некий Борис Горбунов по кличке Череп.
В каждом клане состояли и члены боярских и княжеских родов, и обычные простолюдины. Занимались они всем подряд: как легальной коммерцией, так и незаконной деятельностью, вроде боёв без правил, подпольных школ магии, торговли палёным алкоголем, наркотой и даже людьми. Помимо всего прочего, они «покровительствовали» многим аристократам и предпринимателям, находящимся вне кланов, и от такого «покровительства» отказаться было невозможно.
Как Любецкие, так и Горбуновы издавна делили Первосибирскую губернию, имели связи как в местном правительстве, так и в Москве, и считали здесь себя полновластными хозяевами, из-за чего часто сталкивались лбами. Правда, сейчас у них было что-то вроде перемирия.
Однако не все местные аристократы платили дань этим гадам. К нескольким сильным княжеским родам кланы лезть не решались. Раньше и к Давыдовым не лезли, когда у тех охраны было под триста человека.
Я слушал Гаврилова, и невольно закрадывалась мысль, а не являлся ли и мой дядя одним из местных криминальных авторитетов? Слишком уж хорошо управляющий разбирался в таких вопросах, да и женат Давыдов был на представительнице рода Любецких, возглавлявших преступный клан. Подозрительно всё это. Но спрашивать я об этом сейчас не стал. Не самый подходящий момент, чтобы таких щепетильных тем касаться.
Мы выехали за город и в одном из посёлков свернули с главной дороги. По дороге остановились возле местного кафе, я взял кебаб, лимонад и ещё кучу всякого съестного. Хотелось попробовать всё, что только есть. Такими темпами и растолстеть было недолго. Сразу за населённым пунктом начиналась территория усадьбы Давыдовых, огороженная кованым забором. Вскоре я увидел белеющий среди берёзок большой дом.
Особняк Давыдовых был возведён относительно недавно, он имел множество пристроек и был стилизован под девятнадцатый век. Неподалёку стояли несколько зданий поменьше, у одного из которых рухнуло полстены. В глубине усадьбы виднелось ещё одно строение, более древнее. Гаврилов объяснил, что это — пустующий старинный особняк, где уже полвека никто не живёт.
Главный дом располагался боком к воротам, на площадке перед крыльцом стоял десяток автомобилей, в том числе два минивэна. Мы припарковались там же.
— И ты говорил, требуется небольшой ремонт? Да тут весь дом побит, — я вышел из машины и оглядел стены дома. В них были как пулевые отверстия, так и выбоины от чего-то помощнее, возможно, магических атак или гранат.
— Не всё так плохо, — возразил Гаврилов. — В западном крыле можно жить. А здесь только окна поставить. Остальное — фасадные работы, это уже не так критично.
— М-да, подумаешь, мелочи, весь фасад посечён.
— Хороший дом. Настоящая крепость! Стены рунической магией усилены, — объяснил управляющий. — Иначе тут камня на камне не осталось бы после стольких нападений.
Вот как, значит, у них это называлось — руническая магия. У нас для этого использовались артефакты.
Когда мы вошли в дом, нас уже встречали. Гаврилов мне ещё в поезде объяснил, что в особняке дежурит охрана, поэтому для меня это не стало сюрпризом. Обычных слуг смысла здесь держать не было, за усадьбой присматривали те, кто мог бы защищать её с оружием в руках. Остались только наиболее верные люди, и все они с момента гибели дяди жили в новом особняке и в старом пустующем.