Прозрачный силуэт улепётывал к воротам, покорёженные створки которых были распахнуты. Но вихри тьмы оказались быстрее. Они догнали беглеца, окутали его, тот завопил, стал отмахиваться, и вскоре от него остались лишь горка пепла и несколько кусков тела.
Когда я вернулся в здание, заложницы уже были освобождены и находились со своими матерями. Долго они задерживаться здесь не стали. Ярослав приказал им идти собираться.
— Поразительно, Алексей Михайлович! — произнёс он. — Признаться, я не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. Ваши способности воистину удивительны. Выражаю вам огромную благодарность от себя лично и от всей моей семьи.
— Не стоит благодарности, Ярослав Владимирович. Любой на моём месте поступил бы так же.
До самого обеда шли сборы, а наш отряд помогал охране Долгоруковых контролировать периметр. Я занял позицию на третьем этаже рядом с обвалившимся углом здания. Отсюда открывался прекрасный вид и на перекрёсток, заставленный побитой бронетехникой, и на обе улицы, усеянные трупами.
Вскоре подъехало подкрепление и оцепило улицы вокруг здания. У Долгоруковых людей оказалось не так уж и мало: сотня точно набралась, и это при том, что огромное количество народу погибло в бою. Возможно, они не имели особой силы, но всё равно численность поражала — настоящая частная армия, хорошо экипированная, с множеством тяжёло бронетехники. Только позавидовать оставалось. А Ярослав при этом ещё и нас просил помогать. Дмитрий Павлович, что странно, дал добро. Хотя чему тут удивляться? Долгоруковы являлся опорой трона, их просьбы уж точно никак нельзя было игнорировать, особенно в такое время.
После обеда мы выдвинулись тремя колоннами по разным улицам. Семейство ехало на «Носорогах», а вот лимузин и штатские минивэны, забитые охранниками, находились в другой колонне. Это должно было сбить противника с толку, если он снова решит устроить засаду.
Прибыли в большое загородное поместье. Тут был настоящий архитектурный ансамбль из десятка зданий, среди которых выделялся длинный, трёхэтажный светло-жёлтый дом в барочном стиле с пышной лепниной, овальными окнами по центру. Перед ним раскинулись клумбы, а площадку возле выступающего, полукруглого крыльца тут же заполонила техника. Слева и справа располагались флигели для слуг, охраны или для гостей.
Стража Долгоруковых собралась перед домом. Майор приказал нам ждать здесь, а сам отправился со своими родственниками в дом. И тут мы полчаса торчали без всякого дела, а охрана тем временем всё прибывала и прибывала, заполняя собой все дороги на территории поместья и за воротами.
Наконец, майор вышел. Первым делом он обратился ко мне:
— Капитан Озёров-Сибирский, для вас особое задание. Останетесь здесь и будете охранять семейство Ярослава Владимировича. Выполняйте его приказы, как мои. Связь будем держать по телефону.
— Охранять Ярослава Владимировича? — моему недоумению не было предела. — Простите, господин майор, но я не нанимался к нему в охрану. Почему я должен слушаться приказов штатского лица?
— Потому что мне так приказал великий князь Дмитрий Павлович. Я, как старший по званию, приказываю вам, капитан, а приказы не обсуждаются.
Мне было, мягко говоря, неприятно такое распоряжение. Меня, князя и гвардейского капитана, низвели до роли охранника частного лица. Неужели для этого я служить пошёл? Тем не менее приказ исходил даже не от майора, а от самого регента, который сейчас фактически являлся верховной властью в стране (не тринадцатилетний же паренёк управлял государством, в самом деле), то есть даже обжаловать не получится.
Поэтому я встал по стойке смирно и сказал «есть». Что ещё оставалось? Решил для себя так: помогу уничтожить мятежников, раз уж взялся за это дело, а потом посмотрю, как относиться будут. Если нынешняя правящая верхушка в лице Дмитрия Павловича и матери-императрицы захотят сделать из меня ручного пёсика, которым можно вертеть, как угодно, тогда придётся их разочаровать и объяснить, что пусть я не такой богатый, как Ярослав Долгоруков, но с одним из самых сильных владеющих империи тоже шутки шутить не надо.
И тут из здания выбежал Кузьма и обратился ко мне:
— Ваше сиятельство, его сиятельство Ярослав Владимирович сказал, что вы — его гость, и велел вас в комнату проводить. Пожалуйста, проследуйте за мной.
— Ну гость, так гость. Веди, — согласился я.
Кузьма проводил меня в один из флигелей. На втором этаже находилось несколько комнат. Мне предоставили помещение с кроватью и гардеробом. Кузьма извинился за неудобства, обещал, что скоро слуги принесут всё необходимое, рассказал, где находятся клозет, библиотека, домашний кинотеатр и прочие полезные места. И удалился.