Тёмных тоже попадалось полно. Их я уничтожал — чисто для виду, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я с этими тварями сражался. Испепелил их сотни две не меньше, пока шёл к яме, и ещё столько же перебил возле самой бездны — всех, кто не успел убраться отсюда. Крупных тварей здесь почти не было, если не считать пяток магнусов и трёх каракатиц, а мелкие полегли быстро. А когда поблизости никого не осталось, я достал из рюкзака «Убийцы тьмы» и поставил рядом с ямой.
Часа два я проторчал рядом с бездной, но та по-прежнему зияла чернотой, хоть и сильно уменьшилась. Тогда вызвал по рации Турка, чтобы прислал людей с артефактами. Охрану пришлось ждать ещё часа два, поскольку они заблудились. Но зато когда приехали с десятком рассеивателей, бездну закрыли очень быстро.
В воскресенье я отдыхал, а в понедельник позвонил Чулкову и сказал, что основная часть тенебрисов в его имении уничтожена, и ему осталось лишь завершить зачистку. Небольшие стайки тёмных до сих пор там бродили, но за ними я гоняться не собирался. Затем уведомил Бодянского, что проблема решена. Тот лишь диву дался, как мне удалось в такие короткие сроки разобраться с огромнейшей стаей.
Я знал, что пойдут кривотолки. Слух о том, что я наслал на мятежников огромную стаю, дошли даже в эти края. Но была ли причина переживать? Допустим, кто-то считает, что мне подвластны тёмные твари, и что? Наоборот, бояться больше будут. Местная аристократия должна понять, что я здесь надолго, от меня им никуда не деться, и со мной лучше дружить, чем враждовать.
Для закрепления этого понимания я собрал ополчение — всех, кто остался от предыдущего несанкционированного похода — и, разделив их на несколько отрядов, устроил рейд по окрестным территориям. Тёмных существ там бродило не так уж и много, но это не имело никакого значения. Данное мероприятие должно было, главным образом, продемонстрировать, что за ополчение я взялся всерьёз, и показать, кто здесь главный, кого слушаться надо.
А скоро и Оля уехала. Она неплохо отдохнула и теперь готова была вернуться к скучной обыденности в поместье. Впрочем, мы с ней решили, что без дела она не останется в любом случае и продолжит помогать охране, только в Первосибирске.
В первых числах июня, как и планировалось, я отправился в Москву, чтобы заключить помолвку с дочерью Долгорукова. Со мной поехали все мои жёны и сестра. Марина как раз выпустилась из академии, а у Светы начались каникулы.
Состоялась пышная церемония в загородном особняке Долгорукова, которая перетекла в застолье и гулянья, продолжавшиеся два дня. Приехали десятка три родственников моего будущего тестя. Некоторые лица я уже видел, когда гостил у Ярослава в предыдущий раз, а сейчас пришло время познакомиться со всеми остальными. Их оказалось так много, что я даже список себе составил в блокноте, кто есть кто. По-хорошему, всех их следовало запомнить, чтобы при следующей встрече не ударить в грязь лицом.
Многие из этих людей имели должности при дворе, полученные в том числе после восстания. И из их разговоров мне стало кое-что известно о судьбе бунтовщиков. Казней, что любопытно оказалось, гораздо значительно меньше, чем ожидалось. Подавляющее количество непосредственных участников восстания погибло в кремле, когда на них обрушилось воинство тенебрисов, а симпатизирующих было слишком много, чтобы их перебить (по крайней мере, так рассудили наместник с императрицей). Почти всех их сослали на границу с лишением имущества и титулов. Один такой род, причём весьма уважаемый, попал даже к нам в Усть-Катайгинск, но находился он не в моей юрисдикции, поскольку все представители мужского пола были определены на службу в разные форты.
На второй день нам с Ларисой удалось, наконец, пообщаться друг с другом наедине. Теперь это вроде как не противоречило правилам приличия даже в такой консервативной семье, как у Долгоруковых. Мы пошли в берёзовую рощу возле речки, и там гуляли и общались. Поначалу девушка держалась немного неуверенно, чувствовалось напряжение, но благодаря моим стараниям барьер быстро рухнул, и вскоре мы шутили и смеялись, словно знали друг друга уже много лет.
И только тогда мы перешли к обсуждению планов на будущее. Но тут ничего не изменилось. Лариса собиралась поступать заочно в Московский университет, а после свадьбы (её наметили на осень) — переселиться ко мне в Сибирь, откуда каждый полгода будет ездить сдавать экзамены.