Иногда я думал, что с такой силищей, как сейчас, я бы мог запросто… ну например, перебить всю императорскую гвардию. Мне никто ничего не смог бы противопоставить. Вот только зачем? Моя жизнь меня устраивала, а цель не предполагала каких-либо конфликтов с человечеством.
И всё же мне по-прежнему было, куда расти и над чем работать. Моя воздушная магия оставляла желать лучшего. Слишком мало я ей пользовался и слишком мало тренировал разные техники. Она до сих пор находилась, по сути, в зачаточном состоянии, и с этим требовалось что-то делать, ведь магия воздуха — тоже вещь полезная, особенно когда сил хватает, чтобы устроить локальное стихийное бедствие.
Немного отдохнув рядом с трупом поверженного врага, я перенёсся поближе к своим. Тамара и Филипп остались в нескольких вёрстах от того места, где я бился с повелителем. Здесь не было снега — только серый песок под ногами и дохлые тенебрисы повсюду — остатки разгромленного воинства.
Из дымки появилась Тамара. Она шла, пошатываясь — сказывался избыток поглощённой энергии.
— Ты как? — спросил я.
— Всё отлично, — Тамара подняла вверх большой палец. — Много тварей перебили. Сильных тоже много было.
— Филипп где?
— Где-то бродит поблизости. Я не слежу за ним. А ты как? Ты сегодня побыстрее справился, чем прошлый раз.
— А мне так не показалось. Всё равно устал, как собака.
— Не, я точно помню, как прошлый раз было. Ты чертовски долго возился. А сейчас мы даже устать толком не успели — а ты уже всё.
— Просто вы стали сильнее.
— Но не настолько же… Слушай, давно хотела спросить, а когда ты мне дашь с повелителем сразиться? Надоело мелких бить. Ты уже себе огромную армию набрал, а у нас с Филиппом никого нет.
— Когда будешь готова. Не хочу вами рисковать. Когда я первый раз сражался с повелителем, меня поддерживали сотни гвардейцев…
— Да-да, ты рассказывал. Скажи лучше просто, что не хочешь, чтобы мы стали сильнее тебя, и всё, — Тамара скептически улыбнулась.
— Да неужели? Ладно, так и быть, думаю, у вас уже достаточно силы. В следующий раз попробуешь сама убить повелителя, а я буду помогать. Но если не сможешь, не обессудь, сам добью и поглощу силу.
— Договорились.
Тут подошёл Филипп, и мы зашагали обратно. Наш вездеход остался далеко отсюда, не безопасном расстоянии, поэтому тащиться до него пришлось долго. Шли молча. За время, проведённое вместе в многочисленных путешествиях, мы поговорили обо всё, о чём только можно. И Филипп, и Тамара рассказали о своих мирах и жизнях, я — о своих. Мы осудили и политическую обстановку в стране, и ситуацию в областях тьмы, и успехи императорских войск.
Вездеход у нас был плавающий, пятиместный, на гусеницах, с большим грузовым отсеком. У меня образовался уже целый парк всякой специальной техники, включающий, в том числе, пару армейских судов на воздушной подушке. Я так хорошо заработал в прошлом году на продаже кристаллов, что мог себе позволить.
Лагерь находился в двадцати вёрстах к югу от места, где мы истребляли тёмных. На огороженной частоколом площадке стояли несколько вездеходов, и были разбиты большие палатки из плотного тента, в каждой из которых имелись печка и всё необходимое для постоянно проживания в суровых условиях северных широт. Кроме нас тут обитало человек двадцать охраны. Они занимались обустройством лагеря и снабжением, подвозя из Усть-Катайгинска продовольствие и прочие припасы. Благодаря всему этому нам даже в город возвращаться не требовалось, хотя иногда мне всё-таки приходилось туда ездить на денёк-другой, чтобы проверить обстановку. В конце концов, мои обязанности хранителя никуда не девались.
Каждый из нашей троицы ночевал в индивидуальной палатке. Мы с Тамарой продолжали жить раздельно. Она не торопилась сближаться. За эти месяцы мы с ней не раз предавались любовным утехам, но потом Тамара говорила, что это была ошибка, это нельзя повторять, мы теперь другие, у нас разные пути, и всё в таком духе. А через какое-то время, когда обстоятельства благоволили, мы вновь оказывались в объятиях друг друга. Как-то само собой получалось — Тамару, наверное, по старой памяти, тянуло ко мне. А может, она просто чувствовала себя одинокой в этом чужом мире. Впрочем, получалось нечасто, и с последнего раза прошёл уже месяц.
Близился вечер, мы все втроём поужинали у меня в палатке тем, что приготовила охрана, после чего Тамара и Филипп ушли к себе. Завтра предстояло отправиться на разведку, искать новую стаю, поскольку поблизости мы всех существ перебили.
Ночью я обнаружил себя в тёмном мире — впервые за долгие месяцы. Подо мной на двух холмах раскинулся город тенебрисов, тонущий в чёрной дымке, где копошились тысячи существ. Задаваться вопросом, что я здесь делаю, пришлось недолго. Вскоре в моей голове прозвучал голос Михаила Озёрова.