Изначально я хотел подтасовать доказательства и выставить вторую жену преступницей и предательницей, но… этого не пришлось делать. После звонка Клочко я и решил её убить. Таких людей не перевоспитать, а маг-менталист не сможет перекроить разум взрослого человека и внедрить в его мозг воспоминания о другой жизни. С сыном эмира такое прокатило — мальчик уже обосновался в Африке, — потому что ему всего двенадцать. А вот вторая жена быстро скинула бы морок, и договориться бы с ней не получилось.
Отпив чая, я поморщился. Несмотря на радость, в душе остался горький осадочек. В прошлой жизни я был воином. Генералом. Командовал армиями, а не плёл интриги за императорским троном. Я убивал Демонов и точно таких же воинов, которые пришли на поле боя, зная, что могут умереть. Мы были с ними на равных. Однако с Шакти и второй женой эмира было по-другому. Без сомнения, они плохие люди. Просто отвратительные. Однако хорошесть или «плохость» никому не даёт права убивать. Встряхнувшись, я запихнул в рот ещё одну булочку. Они заслужили. А я что-то размяк. Эта женщина хотела уничтожить ребёнка, стереть его личность. Я же пощадил её сына. Хотя не исключена возможность, что когда-нибудь он всё вспомнит и придёт мстить.
— Ах ты, паразит! — в комнату вошёл дед, грозно тряся указательным пальцем. — Я тебе что говорил? В кровати не жрать!
— Я болею, — жалобно протянул я с набитым ртом.
— Ага, воспалением хитрости! Где градусник греешь? Признавайся! Я же вижу, что ты бодрячком. До ухода матери строишь из себя больного, а потом только и делаешь, что на кухню за едой шныряешь! — он перевернул подушку и приподнял матрас. — Грелку электрическую из сарая стырил?
— Да болею я! Давай градусник!
— Не дам! Всё равно надуришь!
— Нет, давай градусник, я прям при тебе температуру померяю.
— Обойдёшься, ещё я буду на обманщиков градусники тратить! — фыркнул дед и вдруг подпрыгнул, схватившись за задницу. — Ах ты, зараза усатая! Охранница нашлась! Ты чего мне воспитательный процесс портишь, морда хвостатая?
Белка мурлыкнула и куснула деда ещё раз. Чтобы отлучиться в Индийские Эмираты, я снова притворился больным. Белке это сильно не нравилось — потому что она не могла присматривать одновременно и за мной, и за Димой. Ну и совсем по-человечески она срывала раздражение на дедугане, стоило ему повысить голос.
Пока мы спорили, по телевизору началась другая передача, и моё внимание привлекли слова диктора:
«…на юге Москвы к людям вышел говорящий Демон, который предложил сотрудничество…»
— Что⁈ — проорал я.
— Что, что! Говорю, скорую вызову, чтобы тебе болючий укол в жопу поставили! — пригрозил дед.
Он продолжал что-то бубнеть, но я его уже не слушал. Демоны начинают говорить только с пятого-шестого ранга! Да какая разница, когда они говорить начинают… Дружелюбный Демон! Невозможно!
Глава 16
Отделение полиции № 23, южный округ Москвы.
Лейтенант Арговин потёр лицо ладонями и тяжело вздохнул.
— Я действительно должен это делать? — спросил он. — Ваня…
— Майор Леонтьев, — поправил его высокий брюнет. — И да, ты должен. Какой бы чушью это ни казалось, если в этом бреде присутствует хоть крупица правды и мы её упустим… Ты прекрасно понимаешь, чем нам грозит подобная ошибка.
— Но здесь всё очевидно! А у меня висяк — подарочек от грёбаных сатанистов! И они продолжат убивать, я тебе зуб даю! Ты заставляешь меня болтать с безумцем, пока секта тупых фанатиков растёт как на дрожжах! Майор Леонтьев, ты, мать твою, серьёзно⁈ — Арговин втянул воздух сквозь сжатые зубы и зажмурился. Его красное лицо напоминало сочный помидор с глазами-трещинками.
— По словам экспертов, убийца — обычный человек, — Леонтьев с сочувствием посмотрел на своего друга и по совместительству подчинённого. — Начальство поставило в приоритет всё, что касается Демонов. Докажешь, что фанатики дружат с Демонами, — дело сразу же получит пометку «особо важное». А до той поры… — он развёл руками. — Не выставляй меня злодеем.
— Да этот бред у меня вот уже где! — Арговин провёл большим пальцем по горлу.
— Скажи спасибо, что только там, — усмехнулся Леонтьев. — А меня на каждом собрании с начальством пользуют во все щели. С удовольствием поменяюсь с тобой местами. Буду сидеть в удобном кресле и возмущаться, как же несправедлив мир. А ты — разгребать проблемы, подлизывать чужие жопы и подставлять свою.
— Говорила мама: учись на программиста. Компьютерные технологии везде нужны… Нет же, я — самый умный, попёрся полицию. Защищать добро и порядок хотел, — пробурчал Арговин.
— Вот и защищай, — Леонтьев помахал рукой, прогоняя друга. — Давай, вали отсюда. И не возвращайся, пока не расколешь самопровозглашённого Демона. Может, он тебе расскажет, как подорвать Преисподнюю динамитной шашкой.
— Я тебя ненавижу, — закатил глаза Арговин и вышел из кабинета. Как только он переступил порог, его лицо стало непроницаемым.
В комнате для допросов его ждал Демон. Тот самый, что вчера шатался по улицам и предлагал сотрудничество всем прохожим. Орал: «Я спасу ваши души! Поверьте мне, и я защищу вас от моих собратьев. Волна критической силы выплеснется из меня, когда откроется новый прорыв! Она снесёт всех Демонов и очистит Землю от скверны!» Конечно, сперва люди испугались. Они поверили, что перед ними настоящий Демон, который их попросту сожрёт. Однако, когда первый страх прошёл, они осознали, что Демон больно уж смахивает на шизофреника, и вызвали полицию.
К раздражению Арговина, Демон попал к ним в двадцать третье отделение. К расследованию подключили магических специалистов, и те несколько часов изучали придурка-Демона. Результат исследований Арговин знал заранее — никакой магии в этом Демоне не обнаружили. А буквально через сорок минут установили его личность — Дмитрий Аверьянов, водопроводчик, двадцать шесть лет. Его бы выпереть в психушку, на санаторное лечение, но сверху пришёл приказ — допросить с пристрастием.
— И снова здравствуйте, — поздоровался Арговин, войдя в комнату для допросов. — Я бы хотел повторно задать вам несколько вопросов. Некоторые моменты в ваших показаниях несколько непонятны. Например… — он открыл папку и перевернул несколько листов. — Что такое критическая сила и как она выражается в материальном мире?
— Критическая сила — это благословение, ниспосланное с небес. Оно позволяет уничтожать Демонов взглядом и концентрацией отрицательных эмоций. Злость и ненависть материализуются в аннигилирующие лучи, которые сжигают Демонов.
— С небес? Но разве вы не Демон?
— Бога не существует, — категорично заявил Аверьянов. — Но в великом космосе живут миллионы старейших существ. Вы называете их звёздами. Они невероятно стары, по большей части страдания людей им безразличны, но открытие Преисподней пробудило их от долгого сна. Мальчик Петя Забавнов, мой сосед, подал знак, и небесные старейшины проснулись. Песня Пети подарила мне критическую силу.
— Песня? — всю эту чушь Арговин уже слышал, во время первого допроса, но всё равно потерял нить повествования.
— Да. Петя хочет купить горный велосипед, поэтому зарабатывает как может. Ему всего двенадцать лет. Сами понимаете, никто его на официальную работу не берёт. Поэтому он бегает по-над дорогой, фары у машин протирает за небольшую плату. А недавно нашёл гитару, оставшуюся от отца, и начал выступать на публике. Ну, рядом с пешеходными переходами. Там, где большой людской поток.
— Как это связано с критической силой?
— Песня, которую пел Петя, называлась «Песней силы», — Аверьянов посмотрел на лейтенанта как на идиота и напел: — «И сила слов в прах бьёт сталь заклятьем…» Не знаете? Нет? Тогда мне сложно будет объяснить. Если бы хотя бы краем уха слышали… — он махнул рукой с таким разочарованием, будто лейтенант — конченый человек и на него можно забить. — Собственно, вот. Песня Пети наделила меня критической силой.
— Есть ли у вас доказательства, что вы — Демон?
— Когда произойдёт прорыв, я уничтожу всех Демонов. Никто не пострадает, — пообещал Аверьянов. — Критическая сила долго восстанавливается после использования. Если я активирую её сейчас ради тупой показухи, то в нужный момент окажусь абсолютно беспомощным.