На заднем фоне заиграла едва слышная напряжённая музыка.
— Скажу больше, — продолжила девушка, — герцоги Артемьевы устроили масштабную кампанию, чтобы сделать Руслана Звягинцева и его семьи своими бесправными слугами! Какой цинизм и коварство! Также они использовали эту ситуацию, чтобы взять Академию под свой контроль и окончательно и бесповоротно возглавить попечительский совет. Наш корреспондент взял интервью у директора Академии.
Экран потемнел, и несколько секунд герцогиня пялилась на бледное лицо, вытянувшееся в уродливом оскале, прежде чем поняла, что это её отражение. Экран мигнул, и появилась новая картинка: Алексей Анатольевич стоит на лестнице, ведущей к главному входу в Академию. Молодой человек с нелепыми усами поднёс микрофон ко рту директора и спросил:
— Как вы думаете, с какими последствиями столкнутся герцоги Артемьевы?
— Во-первых, с отстранением из попечительского совета. Без права восстановления, — категорично заявил Алексей Анатольевич. — Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы столь бесчестные люди больше не подошли к моему учебному заведению ближе, чем на пушечный выстрел. Во-вторых, думаю, им придётся выплатить студенту Звягинцеву моральную компенсацию. Ну а в-третьих… С остальным разберутся правоохранительные органы.
Кадр сменился: ведущая, озабоченно покачивая головой, читала документы. Посмотрев с печальной улыбкой в камеру, она произнесла:
— Но самое ироничное, что правда об этом преступлении всплыла благодаря буйству Красного Демона. Об этой неоднозначной фигуре до сих пор спорят — враг он человечеству или друг? Сегодня утром Красный Демон яростно обрушился на усадьбу герцогов Артемьевых и устроил разгром.
За плечом у ведущей соткалась картинка: руины некогда красивого здания.
— А через несколько часов в нашу редакцию поступило полное видео того, как Олег Артемьев и его друг нападают на Руслана Звягинцева. Анонимный доброжелатель сообщил, что нашёл флешку с видео неподалёку от усадьбы Артемьевых. Судя по всему, Красный Демон случайно уничтожил тайник герцогов и выкинул флешку на улицу, где её обнаружил случайный прохожий.
Герцогиня уже не слушала. Она зажмурилась, широко открыла рот и закричала во всё горло.
Академия, то же время.
Мария Викторовна пила какао с зефирками и смотрела телевизор. Она злорадствовала. Всего час назад она готовилась податься в бега, чтобы спасти сына от незаслуженного наказания. Это означало потерю дома, работы и мрачное будущее. Но всё перевернулось с ног на голову, и сейчас Мария Викторовна чувствовала себя победительницей, хотя не сделала для победы ровным счётом ничего. Просто сегодня судьба была на её стороне.
— Академия выделит приличную сумму, чтобы загладить свою вину, — сообщил Алексей Анатольевич, который стоял у окна и поигрывал стальными браслетами. Они звонко цокали друг о друга, что слегка раздражало. Клац. Клац. Клац. Директор оглянулся через плечо и добавил: — Также вам повысят зарплату на тридцать процентов. Ну и чтобы вы не переживали, я под шумок ограничу власть попечительского совета.
— Не притворяйтесь, что делаете это ради меня, — хмыкнула Мария Викторовна.
— Ради гарантий. Чтобы вы не забрали Руслана из Академии, — пожал плечами Алексей Анатольевич. — Я учусь на ошибках. Пусть иногда на своих, а не на чужих. Когда Академию основали, мне пришлось пойти навстречу спонсорам и дать им реальную власть. Настало время исправить эту оплошность.
— Договор.
— Что?
— Мне недостаточно устных заверений. Видите ли, у меня хорошая память, и я всё ещё помню, как вы всего день назад хладнокровно бросили мою семью на съедение Артемьевым, — тонко усмехнулась Мария Викторовна. — Так что я хочу заключить с вами официальный договор. С печатями, подписями и юридической силой. Иначе… — она пристально взглянула на директора. — Мне уже звонили журналисты и просили интервью. Оно может получиться весьма интересным.
— Справедливая пощёчина, — кивнул Алексей Анатольевич. — Уступка за уступку, но помните, я не люблю, когда меня бьют.
Мария Викторовна провела в кабинете директора ещё полчаса и вышла оттуда с чувством полного удовлетворения. Теперь она была уверена, что её сын в безопасности и что в дальнейшем Академия будет отстаивать его интересы.
— Ну как? — Михаил Реликтов ждал её на этаже ниже, в пустом кабинете.
— Всё прошло отлично. Спасибо.
— Ну, собственно, не за что, — смутился Реликтов. Мысленно он порадовался, что сейчас темно и Мария Викторовна не увидит румянец на его щеках. Он и не заметил, как сильная неприязнь к этой женщине сменилась на симпатию. — Мы всего лишь покошмарили Артемьевых…
— Вы меня отвлекли. Без этого я бы сошла с ума, — вздохнула Мария Викторовна. — Правда, огромное вам спасибо. Пусть вы и были тем ещё мерзавцем и злыднем, но я рада, что это оказалось наносным.
— Да, гм, конечно… — Реликтов кисло улыбнулся. Ему было стыдно за своё поведение. Он помолчал с минуту, помялся, подбирая слова, и всё-таки выдавил: — А вы эм… не желаете выпить кофе? Сейчас? Или, например, завтра?
Мария Викторовна замерла и, прищурившись, посмотрела на него.
— Дружеский кофе?
— Ну да… Кхм, как пойдёт, в общем… Я не настаиваю, но, может… — Реликтов запнулся и замолчал, разражённый своей косноязычностью.
— Михаил, поймите меня правильно… — Мария Викторовна вздохнула. — Как выяснилось, вы — неплохой человек со сложной судьбой. И у вашей антипатии к моей семье были обоснованные причины. Ну, во всяком случае вам так казалось. Однако это не отменяет того, что вы ужасно относились к моему сыну. Допустим, у нас что-то получится и я приведу вас знакомиться с моими близкими. Что я скажу Руслану? Что встречаюсь с его обидчиком? Нет, Михаил, я не могу так поступить.
— Хорошо, — кивнул Реликтов. — Категорично дружеский кофе. Какой вы предпочитаете?
Я сидел дома и ждал. Слышал, как дед в темпе вальса собирает вещички и параллельно переговаривается с мамой Антониной Палной. Время от времени я листал телевизионные каналы в поисках новостей. Было тихо — Клочко уже распространил видео, но телеканалы, судя по всему, проверяли запись на монтаж, прежде чем пустить её в эфир. В какой-то момент к дому подъехала машина. Хлопнула дверца, и Антонина Пална разразилась гневной тирадой. Походу, Дима влип в неприятности и его отстранили от занятий. Он порывался зайти ко мне, но Антонина Пална отчитала его и велела не выходить со двора. Стрелки часов медленно тикали вперёд. Ближе к шести вечера я, наконец, наткнулся на долгожданный репортаж — о том, как герцоги Артемьевы подставили бедного-несчастного меня.
Из Диминого двора раздался долгий вопль.
— А ну вернись, остолоп! — закричала Антонина Пална, и спустя десять секунд ко мне в комнату залетел запыхавшийся Дима.
— Белку хотят усыпить! — проорал он. — Тебя хотят отчислить!
— Ну, больше не хотят, — я улыбнулся и показал на телевизор. — Я теперь несправедливо обиженный герой.
— Почему ты мне ничего не сказал⁈
— Много будешь знать — скоро состаришься, — пропыхтела Антонина Пална, зайдя в комнату. — Молодой человек, вы наказаны! Марш домой!
— Вы мне врали! Ничего не говорили! — возмутился Дима и вцепился в дверной косяк. — С места не сдвинусь! Может, в новостях тоже врут и Руслана вот-вот заберут, и мы больше никогда-никогда с ним не увидимся!
— Что за ерунду ты мелешь? — фыркнула Антонина Пална.
— Ты меня не любишь! — вдруг зарыдал Дима, и его бабушка оторопела. — Зачем ты так со мной поступаешь⁈
Антонина Пална растерялась — видимо, она и правда испытывала вину за то, что утаила от внука такую серьёзную информацию. Её брови поднялись вверх, лицо разгладилось, а рука, словно сама собой, потянулась, чтобы погладить Диму по голове. Тут как тут материализовалась Белка — подлиза протяжно мурлыкнула и ткнулась лбом в ногу Антонине Палне, как бы прося пожалеть Диму.