– Точно.
Син размышляла над тем, что он сказал, а потом выпалила:
– А где твоя дочь? Ну, ты понимаешь, дочь твоей дочери?
Печальная улыбка коснулась его чувственных губ.
– Она умерла при родах. Я не знал ее хорошо – к тому времени, когда она родилась, я покинул клан, но я почувствовал, ее смерть.
Син не успела вымолвить неловких слов соболезнования, потому что дверь распахнулась, Данте шагнул вперед, его большая рука обвилась вокруг шеи Себель. Ее зеленые глаза покраснели, а лицо было залито слезами.
– То что сказала моя пара правда? Роман родился... человеком? – Он произнес слово «человек» как «мерзкое насекомое».
Кон взглянул на Себель и та кивнула.
– Да, – ответил он. Его глаза были так же холодны, как и голос. – И если ты навредишь ребенку или Себель, я подвешу тебя за собственные кишки и заставлю страдать целый месяц прежде чем ты сдохнешь.
Дрожа от волнения так сильно, что даже Син могла чувствовать словно горьковатый дым запах его эмоций, мужчина-варг отпустил Себель и закрыл глаза. Когда он открыл их снова, на его ресницах блеснули хрустальные слезы.
– Я бы убил младенца, если бы узнал тогда, – произнес он и пропитанный болью плач Себель заставил его съежиться, а Кона зашипеть. – Но я уже больше не тот мужчина. Этот детеныш мой, и я буду защищать его ценой своей жизни.
Рыдая, Себель бросилась в объятья Данте, и он крепко ее обнял, рыдая вместе с ней.
Защитный инстинкт варга смягчил жесткую линию подбородка Кона.
– Вы заберете Романа куда-то в безопасное место?
– Мы уйдем в течение часа.
Син продолжала стоять в сторонке, в то время как все было оговорено, подготовлено и сказаны прощальные слова. И хотя они покидали этот дом с миром, Син была более чем счастлива свалить оттуда. Она могла справляться с вожделением гораздо легче, чем с сильными эмоциями.
– Пойдем. – Кон закрыл за ними дверь. – Я хочу убраться отсюда до того, как...
– Слишком поздно, – выдохнула она. Сильнейшая похоть, даже более интенсивная чем раньше переполняла ее тело, затмевая ум и до боли сжимая внутренние мышцы ее лона.
– Дерьмо. – Кон схватил ее за руку и заставил бежать, преимущественно стараясь передвигаться по главным улицам.
Безумно, но чем быстрее они бежали, тем больше нарастало возбуждение в ней. Каждый шаг только распалял ее и к тому времени, как они добрались до главной площади, она уже расстегнула рубашку, желая ощутить на себе руки Кона. Не способная больше ждать она заставила его остановиться. От него веяло желанием и опасностью, и она застыла протягивая к нему руки, собираясь осуществить задуманное.
– Син... нет. Не прикасайся ко мне. – Его глаза казались дикими и в них светилось желание. – Я утрачу контроль. Я возьму тебя прямо здесь.
Тяжело дыша ее тело откликнулось пониманием, ее ладони скользили по его животу, ощущая исходящий от него жар, по груди и остановились на его широких плечах.
– Я бы не возражала...
Низкий звук вырвался из его горла и в мгновение ока он перехватил ее запястья и прижал к ее собственной груди, подальше от себя.
– Я не стану унижать тебя.
Она рассмеялась, но звук был хриплым.
– Унижать? Ты серьезно? Учитывая через, что мне пришлось пройти – падать ниже просто некуда. – Удивление мелькнуло в его глазах и она поняла, что сболтнула о себе лишку. Больше, чем когда-либо говорила о себе кому-либо вообще. Она ударила ногой в его голень, не столько для того, чтобы отвлечь его внимание, сколько потому, что была на грани того, чтобы запрыгнуть на него. – И черт побери, ты уже сделал это отымев меня в кладовке, поспорив на меня. В чем различие?
Тень мелькнула на его лице, словно воспоминание заставило его устыдиться, без сомнения так и было; тогда он мало задумывался об этом, поскольку посчитал, что ей самой это необходимо. Он отскочил от ее ноги.
– Ты мелкий злющий демон. Твое прошлое должно извращенно повлияло на твой разум.
– Да пошёл ты, – но даже для ее ушей это прозвучало скорее, как предложение, чем отказ. – Ты ничего не знаешь.
Стиснув зубы он отодвинул ее от себя.
– Я знаю, что никогда не стану брать тебя на людях, даже в том месте, где публичный секс не возбраняется.
Она приподняла подбородок.
– А может это в порядке вещей для меня?
– В этом то я как раз не сомневаюсь, – произнес он таким тоном, что ему не хватало только соответствующего выражения глаз. – Я сомневаюсь, что это именно то, что тебе нужно.
Чтоб его. Чтоб его. Читать ее душу, словно открытую книгу. У нее защипали глаза, когда она развернулась и направилась к городским воротам.
– Син. – Она не ответила ему. – Син!
Его окрик остановил ее одновременно с тем, как вздыбились волосы на ее шее. Вокруг столпились молодые мужчины, открыто глазеющие на нее, в их глазах читалось вожделение. Откуда они взялись? И почему они смотрели на нее, перестав выяснять отношения друг с другом?
– Кон? – тихо спросила она. – Что происходит?
– Они почувствовали твое возбуждение, – пробормотал он. – И злость. Они намеренны поиметь тебя.
Переводчики: kr71, aveeder, Casas_went, natali1875
Редактор: natali1875
Глава 9
Это выглядело паршиво. Син могли принять за женщину варга во время течки, мало кто из мужчин откажется от таковой.
Предупредительно обнажив клыки, Кон ухватил ладонью Син за шею. Это был своего рода знак доминирования, показывающий приближавшемуся молодняку, что она принадлежала ему, и что им придется бороться за право ею обладать.
Ему. Нет определенна она ему не принадлежала, и никогда не будет. Даже если бы он не был обязан своему клану, вряд ли бы он стал связывать свою жизнь с нею – во всяком случае не эротическим способом. И тем не менее ярость, вибрировавшая в нем являлась захватывающей и неподдельной, и желание, охватившее его, было настолько мощным, что он едва мог ясно видеть.
Кое-кто из молодняка заколебался, но более агрессивно настроенные продолжали приближаться к ним, вожделение и жажда крови пылали в их глазах.
Воздух стал плотным, словно пропитанным ожиданием, Кон ощущал это собственной кожей, готовый перекинуться в любую минуту в форму животного, что было крайне нежелательно.
– Назад к воротам, – произнес Кон не членораздельно, подтверждая тот факт, что его клыки выросли. – Не прибегай к оружию. И ради всего, чем дорожишь, застегни рубашку.
Проклятье, он испугался. Син оказалась просто магнитом для неприятностей. Как ей удавалось проживать столько лет?
Один из молодняка сделал выпад. Кон вразумил его мощным ударом в челюсть. Повизгивая, он отскочил обратно в толпу.
Демонстрация немного правила уважения к нему. И расстояние между ним с Син и толпой увеличилось.
Они почти подобрались к стене, когда туман прорезал хриплый шепот Син:
– Ворота закрыты.
– ...сын – Кон мельком глянул на часового, не сводившего вожделевшего взгляда с Син. – Я ненавижу долбаный менталитет стаи, – пробормотал он.
– У меня есть идея. – Син покинула его раньше, чем он сумел ее остановить. Несколько мужчин, ведомых инстинктом преследования, рванули за ней. Кон выпрыгнул перед ними в жуткой ярости, поохладившей их пыл. Они понимали, что он просто порвет их.
Он развернулся так, чтобы видеть преследователей и то, что собиралась сделать Син, и выругался, чуть не поперхнувшись
Видя, как часовой её тискает.
Парень прижал ее к стене, вжавшись в нее всем телом, готовый сорвать с нее рубашку. Дикая первобытная ярость разливалась по венам Кона. Его бы вывело из себя нападение на любую из женщин, но кровь Син все еще текла в его венах, он все еще ощущал ее, как часть себя, и слово "моя" гулким эхом прокатилось в его мозгу.
Он хотел ее, или ему была нужна ее кровь? И то, и другое представляло опасность, и ему было необходимо немедленно укротить оба желания.