Что вовсе не означало, что переспать с нею являлось таким уж безобидным занятием.
Кон заметил один из амулетов Ривесты, свисающий с ветви ели. Он привлек внимание Син.
– Дай руку.
Син подчинилась без пререканий, что говорило о ее психическом состоянии куда больше, чем его скрученный от напряжения живот. Совсем недавно он был бы благодарен ей за тишину и сотрудничество, теперь же он хотел вернуть своего маленького злющего демона.
Проклиная себя, Кон перехватил ее запястье. Его пульс стучал как бешенный, когда он поднес ее ладонь ко рту и ухватил губами один из пальцев. Ее темные глаза вспыхнули, когда клык пронзил подушечку пальца. Кон ощутил привкус ее крови на собственном языке и еле сдержал стон. Быстро, пока желание не вышло окончательно из-под контроля он вскрыл собственный и приложил оба пальца к марлевому мешочку над их головами, их кровь просочилась в амулет, что-то ярко вспыхнуло, и у них было ровно пять секунд, чтобы пересечь невидимый барьер.
Они вбежали в парадную дверь, и ощутили, как барьер восстановился позади них.
Кон осторожно приоткрыл дверь. Защита Ривесты работала против потусторонних существ, но не воздействовала на охотников, мародеров и прочих бродяг.
– Я осмотрю все наверху, предоставив тебе первый этаж, – предложил он, и Син растворилась словно фантом.
Она была чертовски удивительной, он смотрел ей в след, и его сердце колотилось куда яростнее, чем ему следовало бы.
Проклиная собственную глупость, местами переходящую в идиотизм, приказав пульсу заткнуться, Кон отправился по винтовой лестнице вверх. Осмотрев спальню и ванную, он вернулся вниз к Син, стоявшей посреди просторной комнаты, разглядывая потухший камин, и обнимая себя так, словно ей было холодно.
На полу валялись осколки ее мобильного телефона.
– Аккумулятор накрылся. Как всегда, вовремя.
– И ты решила отомстить ему. – Констатировал он с усмешкой, но сдохший аккумулятор был плохой новостью. Они теперь были совсем отрезаны от помощи
– Эй. – Он протянул к ней руку, и она как обычно отстранилась от него. – С нами все будет в порядке. Никто не в силах преодолеть заклятие Ривесты. – Пока во всяком случае ее приятели не догадаются послать обычного человека. – Почему бы тебе не передохнуть, а я тем временем придумаю, как вызволить нас отсюда.
– Отдых – удел слабых, и перестань относиться ко мне как к ребенку. – Она резко отскочила выхватив словно из воздуха кинжал. – Отправлюсь наружу, осмотрюсь немного.
– Син, – произнес он устало. – Прекрати. Ты говорила, что устала. Тебе нужен отдых.
Она застыла в дверях. Ее связанные тугим узлом волосы свисали так, что их кончики касались родового знака на ее плече, и ему внезапно захотелось освободить эти локоны и зарыться лицом в ее волосах.
– Мне нужно кое-что сделать.
– Выйти наружу, подвергая свою жизнь опасности ради чего.
Она уставилась на него пылая негодованием, всем видом показывая, что и так была слишком осторожна, как он и желал.
– Ты видел тех людей, Кон? – Она махнула рукой наружу. – Ты уже забыл того растерзанного ребенка? Кого заботит его судьба? Кому есть дело до того умру я или нет? Смерть тех людей, вот что важно!
– Черт побери, Син. Да. Их смерть имеет значение. И того, чтобы беспокоиться об этом. – Она фыркнула, и он схватил ее, из-за всех сил сдерживаясь, чтобы как следует не встряхнуть. – Твоих братьев волнует твоя...
– Они пытаются, но у них не выходит. Как они могут это сделать? – Она ударила по его рукам и отошла подальше. – Все, что я делаю добавляет им проблем. Ладно, еще есть Лор. Он мог бы, но он теперь соединился и ему слегка не до меня.
– Верь мне. – Произнес Кон. – Он беспокоиться о тебе, и ты очень ему нужна.
Сомнение вспыхнуло в ее глазах и тут же погасло, и он понял, что она снова вспомнила о ребенке варге.
– Не имеет значения, – Син достала карту из своего кармана. – Отправимся в Германию. В Берлине замечена вспышка.
– Мы не можем просто так выйти. Нам нужен план. Ривеста, замаскировала выход. Мы его отыщем и выберемся отсюда. Но для начала тебе следует немного отдохнуть. Лучше дождаться рассвета. – Демоны, их разыскивающие, лучше видят ночью, чем днем, дневной свет их слепит, а сейчас солнце клонилось за горизонт.
Она впилась в него взглядом, медленно проводя пальцем по рукоятке лезвия, так что он не мог не задаться вопросом, не собирается ли она его прирезать. Затем, словно кто-то нажал выключатель и нож вместе с картой исчезли в ее кармане и ее выражение стало холодным и отстраненным. У нее была самая подвижная психика из всех известных ему женщин.
– Мне потребуется минута, – заявила она решительно. – Всего одна.
Он обреченно вздохнул.
– Пойду загляну в кухню, посмотрю, что там есть. Оставайся в доме. – Когда она напряглась реагируя на его командный тон, – он добавил: – Я серьезно, Син. Если ты не послушаешь меня, я тебя выпорю, как и обещал в больнице.
Яростное сопротивление вспыхнуло в ее глазах, вызывая в нем первобытные инстинкты, желание заставить ее капитулировать... под ним. Ему не следовало упоминать о порке, поскольку теперь его ладонь горела, а член напрягся в нетерпении, и все тело активизировалось в предвкушении секса.
– Хотела бы я посмотреть, как ты попытаешься. – Низкий голос Син вызвал вибрацию у него в паху. Распаляя кровь, поскольку его мозг рисовал одну картину ее порки за другой.
– Я не собираюсь пытаться, Син. Просто выпорю.
– Как скажешь, – заметила она равнодушно, неожиданно сменив тактику, покидая кухню. Он смотрел ей вслед. Ее неожиданное отступление ничуть не охладило жар разгоревшийся в его венах.
Хотя это являлось последним чему бы ему в данный момент следовало придаваться, так что он начал методично шарить по шкафам, переполненным консервами и банками с разнообразными продуктами.
Морозильник был полностью забит неопределимым на вскидку сырым мясом. Состроив мину он закрыл дверцу. За свою жизнь ему доводилось употреблять в пищу такое, вы и представить себе не можете, что способен демон употреблять в качестве еды.
В холодильнике в основном стояли бутылки с пивом и содовой. Кон прихватил пару бутылок с колой и вернулся в гостиную, где на кушетке расположилась Син.
В воздухе явно ощущался запах крови.
Ее родовой знак извивался и аккуратный разрез в форме буквы Z распорол округлый символ на ее плече. Кровь каплями сочилась из него, но рана казалась незначительной, его внимание привлекла более глубокая рана на ее бицепсе.
Кон кинул бутылки на массивный обеденный стол и ринулся к ней.
– Что ты творишь?
– Оставь меня в покое.
Проигнорировав ее протест, он схватил ее за руку и потребовал.
– Прекрати немедленно, Син. Где нож? – Когда она не удостоила его ответа, он рявкнул: – Где этот гребаный нож?
– Нет никакого ножа! – Крикнула она вырываясь из его хватки. Рана увеличилась еще на дюйм и продолжала увеличиваться, словно что-то изнутри ее раздирало. Вот черт.
Прежде, чем она успела остановить его, он стремительно провел языком вдоль раны, и она тут же закрылась.
– Ты идиот? – Воскликнула Син, вскакивая на ноги, наблюдая, как на ее руке образуется новая рана, за пару секунд разрастаясь от небольшого надреза до приличной пару дюймовой раны.
– Что ты творишь? – Кон снова ринулся к ней, но она отступила уклонившись, словно исполняя импровизированный танец.
– Я же сказала. Оставь меня в покое.
Ее правда. Просто отступи.Вкус ее крови все еще оставался на его языке, усиливая каждое из его чувств, в том числе и гнев, и вряд ли ее порадует, если он набросится на нее. Ее упертая задница стала бы еще более непреклонной.
– Тогда ответь мне, что происходит?
Какое-то время она просто смотрела, а затем произнесла:
– Так я ощущаю вину.
– Ты что?
– Таким образом из меня выходит чувство вины – Она опустила взгляд. – Я старалась научиться не ощущать этого. Вины, горя, сожалений. Но им все равно требуется выход. Вот они и выходят через боль.