– Легче, – пробормотал он, покрывая поцелуями ее шею, где под его губами неистово стучал ее пульс. – Если ты действительно не хочешь, я прекращу. Но, вроде для тебя, как раз вовремя?
Кон понимал, что это было не совсем так. Ох, она прямо-таки источала свойственное суккубам "возьми меня здесь и сейчас". Но помимо возбуждения, она испытывала страх от того, что еще и нуждалась в нем, а не потому, что ей просто приспичило.
– Да, – солгала она, удивительно как это слово не застряло у нее в горле.
– Тогда я немного поухаживаю за тобой, – пробормотал он. Понимая, что это становится своего рода проблемой, поскольку его нарастающий голод требовал, чтобы он позаботился о себе.
***
Син было до смерти страшно.
Ее было не так уж и просто напугать. Но этот сексуальный дампир, так безудержно целующий ее, заставлял поеживаться от непонятного беспокойства, испытывать нечто более глубокое, чем обычное влечение.
Он заставил ее переживать эмоции, от которых она прежде защищалась, ее все еще потряхивало от этого, словно хотелось запрятать все чувства обратно туда, где они пребывали так долго.
Отчужденность в купе с жестким сексом этому поспособствовали бы.
Кон немного отстранился для того чтобы снять с нее топ, потом лифчик, кинжал, висящий на тонком кожаном ремне, потом ботинки и штаны, освобождая ее бедра и лодыжки от очередных ножен.
Он сложил в кучу ее оружие, что заставило Син понервничать, но когда он прикоснулся к ней снова об оружии тут же позабыли.
Сердце Син замерло, когда длинные талантливые пальцы Кона прикоснулись к ее груди. Она вдыхала мускусный аромат возбужденного мужчины и сражения, который пропитал бронзовую кожу Кона. Похоть овладела Син, превратив ее мускулы в желе, и заставляя ее лоно источать влагу.
Извиваясь она откинула голову на дощатый пол, извергая проклятия.
– Прекрати меня дразнить. – Она снова потянулась к его штанам, но он снова перехватил ее запястья, довольно властно, почти болезненно.
– Я собираюсь заняться с тобой любовью, Син. Меня не устраивает банальное совокупление. Мы всё сделаем медленно, с прелюдией, как я уже говорил.
Тревога стиснула ее грудь.
– Зачем?
Звук который он издал напоминал нечто среднее между хихиканьем и мурлыканьем.
– Только ты могла усомниться в необходимости любовной прелюдии. – Его пальцы заскользили у нее между ног, по пленительным изгибам половых губ. – Я намерен немного поиграть с тобой.
Ох, Иисусе.
– Я... не могу. – Она не знала почему, но занятие любовью сделало бы ее еще более уязвимой. С совокуплением было все проще: два тела спаривались ради достижения мимолетного удовольствия.
Занятие любовью предполагало вовлечение в этот процесс ума и чувств, в следствии чего оргазм становился нечто иным, чем просто физиологическое проявление..., и она в этом не особо разбиралась.
– Ты можешь, и ты будешь. – Он стянул с себя джинсы, обнажая свое поджарое загорелое тело, его серебристые глаза мерцали в лунном свете, льющемся сквозь оконное стекло, его клыки влажно поблескивали.
Рельефная мускулатура проступала на его плечах, груди и прессе, где тонкая линия светлых волос манила взгляд спуститься ниже.
Член его был настолько тверд, что вытягивался к животу, что аж вены пульсировали от возбуждения. Кон выглядел как Бог, дьявол и дикое животное, намеревавшиеся взять то, что оно алкало.
И все же в выражении его лица и его прикосновениях, когда он скользил по поверхности ее тела, сквозила нежность. Что-то екнуло в груди Син. Ее сердце, которое она была абсолютно уверена никому не достать, реагировало на этого человека так, как оно некогда не реагировало прежде.
Паника охватила ее, и с диким криком она отпихнула его от себя, встав на четвереньки.
Ужас сковал ее движения, и она споткнулась пытаясь подняться. Тихое грозное рычание раздалось позади нее, она вскрикнула перед тем как тело Кона придавило ее всем весом, подминая ее под себя так, что Син оказалась лежащей животом на полу.
Одной рукой он удерживал за головой ее запястья, другой скользил у нее между ног.
– Пожалуйста, Кон, – она не была уверена, о чем именно умоляла, поскольку не смотря на безуспешные попытки освободить запястья, ее бедра приподнялись позволяя пальцам Кона проникнуть глубже.
Его дыхание казалось жарким и прерывистым подле ее уха, и тут она ощутила, что он прикусил мочку, пытаясь еще и таким способом удержать ее. Отчаянный стон вырвался из ее груди, словно призывая. К большему или к пощаде, она не могла разобраться.
Тот факт, что Син вообще была столь шумной, говорил о том, что она угодила в беду. Она всегда переживала страсти про себя, но Кон обладал способностью доставать их из нее, вне зависимости от того нравилось ей это или нет... и если быть честной, ей нравилось.
Он придавил ее весом своего тела, его сильные ноги удерживали ее словно в клетке, а его волшебные пальцы продолжали свое эротическое скольжение.
Вряд ли бы она кончила от этого, но была к этому настолько близка, что могла взорваться только бы от того, что он просто вошел в нее.
Постанывая она пододвинула свой зад к его древку, возлежавшему между ее бедер.
– Не теперь, – пробормотал он. – Еще немного, – его язык медленно бродил подле ее уха. – Обещаешь вести себя хорошо? – Кон усилил захват ее запястий, как напоминание.
– Да, – простонала она. – Просто трахни меня.
От его глубокого смеха по всему ее телу прокатилась волна наслаждения.
– Ничего подобного.
– Я прикончу тебя прямо сейчас.
Он тихо хихикал, но она скорее ощущала его по тому, как поднимались и опускались его плечи на ее спине. Он осторожно приподнялся и скатился с ее тела.
Его губы покрывали поцелуями ее спину, его язык скользил по поверхности ее кожи, его клыки оцарапали ее бедро. Что – она попыталась приподняться, но он аккуратно опустил ее ладонью обратно, подсунув под живот другую руку, чтобы слегка приподнять ее бедра.
Когда он прикусил ее за попку, она взвизгнула.
– Что ты делаешь?
– Целую твою красивую задницу. – Затем она ощутила прикосновение его языка у себя между ног, и вскрикнула от удовольствия. Кончиком языка Кон заскользил по ее клитору, разжигая жар в ее крови.
О, Боже. Она вздрагивала от каждого прикосновения его языка, планомерно терзающего ее плоть. Каждый маневр его талантливого языка заставил ее стонать, меняя интонации, и черт бы ее побрал, почему она прежде считала прелюдию смешным никчемным атрибутом?
– Тебе нравится? – Выдохнул он так близко от ее плоти, что вибрация отозвавшееся в ней приблизила ее к оргазму, для осуществления которого ей требовалась сперма внутри нее.
– Да! – смущение угадывалось в ее ответе больше похожим на крик.
Кон резко перевернул ее, так что она оказалась на спине с широко раскинутыми ногами, и прильнул ртом к ее плоти.
– Кон, я нуждаюсь... нуждаюсь... в тебе.
Он поднял голову, серебро его глаз пылало страстью.
– Сперва – прелюдия.
– Но я не в состоянии кончить подобным образом.
Его лицо осветила коварная улыбка.
– Да, – произнес он уверенно. – Ты сможешь. – Он приподнялся, заслонив собою лунный свет, сочившийся сквозь жалюзи ближайшего окна. Член Кона казался плотным потемневшим древком на фоне его бронзовой кожи. У Син сжалось горло и пересохло во рту, когда он обхватил его и начал двигать рукой.
Не сводя с нее взгляда, он взял ее за руку и заменил ею свою.
– Веди.
Ей даже в голову не пришло не повиноваться его гортанной команде. Она обхватила у основания его тугую плоть, и в её кулаке Кон начал увеличивать темп.
Его дыхание стало прерывистым, движения утратили четкую координацию, он запрокинул голову, издав громогласный рев, сотрясший дом до самого основания.
Он кончил прямо на живот Син, от горячих растекавшихся сливок, его слегка покалывало. Кон вздрагивал и покачивался, пока наконец не перехватил ее запястье, останавливая.