— Протяни запястье, — велел он с холодной улыбкой, резко противоречащей исходящему от его тела жару. — А может, ты предпочитаешь горло? Или пах? Так, определенно, было бы быстрее, но вряд ли ты пожелаешь подобной степени близости. — В его глазах вспыхнул поддразнивающий огонек.
Син протянула левую руку.
— Ты абсолютно прав, не пожелаю.
Он осторожно взял ее запястье, как будто ему претило само прикосновение к ней. И может, на каком-то уровне так оно и было. Но Син еще не встречала ни одного вампира, который бы хоть немного не возбуждался во время кормления.
С проникновением его клыков, она испытала легкую боль, сопровождаемую искорками такого сильного удовольствия, что еле сдержала стон.
— Син, — тихо позвал Призрак, — во время кормления тебе нужно отслеживать уровень вируса в крови Кона. А сейчас ты должна определить его базовый уровень.
Точно, базовый уровень. Все что угодно, лишь бы отвлечься от того, как приятно чувствовать на теле губы Кона и его клыки внутри плоти.
Сконцентрировавшись, она воспользовалась своим даром. Татуировка на руке начала светиться, и Син схватила Кона за плечо.
Его мускулы под ее пальцами напряглись, словно в знак протеста, но сущность суккуба уловила признаки нарастающего возбуждения: учащенное сердцебиение, вздымание и опадание груди, повышенную температуру кожи.
Тело окатило потоком жидкого тепла, но Син стиснула зубы и сосредоточилась на проверке крови Кона.
С помощью своего дара проникла в Кона сфокусированным лучом и прошлась по венам и артериям.
При использовании дара для создания болезней ее жертвы ничего не чувствовали, но она никогда раньше не проделывала ничего подобного.
— Ты в порядке? — спросила она, и когда мерцающие глаза Кона вперились в нее, пожалела о своем вопросе. Кому какое дело, в порядке он или нет? Это из нее пили кровь, и это перед ее глазами начали расплываться темные пятна.
Он слегка кивнул и продолжил пить жадными глотками. Закрыв глаза, потому что комната стала вращаться, Син сосредоточилась на исследовании крови Кона.
В ее голове сформировались мрачные черно-белые картинки. Она увидела отдельные клетки, проходящие через узкие сосуды, а вместе с ними и вирус. Новые клетки присоединились к общему потоку: к ее, она была в этом уверена.
Присутствие свежих клеток как будто побудило клетки Кона к действию. Они накинулись на вирус подобно стае волков на раненного оленя.
— Это работает, — прошептала она, надеясь, что парни не заметят невнятность ее речи.
Кон начал медленно отстраняться.
— Продолжай. Тебе нужно больше моей крови, чтобы она вступила в борьбу.
Он промычал что-то похожее на отказ и начал медленно вынимать клыки из ее плоти. Син схватила его за голову, заставляя продолжать, хотя для этого ей пришлось приложить намного больше усилий, чем понадобилось бы в обычном состоянии.
— Почти готово, Кон. Мы можем убить его…
— Син! — сильные пальцы Призрака отцепили ее руку от головы Кона. Возможно, ей не следовало обращать внимание, насколько шелковисты его светлые волосы, но по какой-то причине, она это заметила. — Он должен остановиться.
— Ещё чуть-чуть…
Оторвавшись от нее, Кон отодвинулся. В его переливающихся серебром глазах промелькнуло сразу несколько эмоций: плотский голод, страх, что он зашел слишком далеко и желание идти дальше.
Когда она бросилась вперед, отчаянно желая дать Кону больше крови, Призрак схватил ее за кровоточащее запястье. Ей нужно еще время, чтобы понять, как вирус выживает и как погибает…
— Нельзя останавливаться сейчас!
Кон выругавшись, схватил ее руку, и на какое-то мгновение она подумала, что он собирается продолжить, но вместо этого, парень вырвал ее запястья из ладони брата, пытавшегося исцелить ее своим даром, и провел языком по проколам.
Они затянулись прямо на глазах, и тогда Син охватила необъяснимая ярость.
— Вы идиоты! — едва она поднялась на ноги, ее голова закружилась, а перед глазами заплясало еще больше темных пятен. — Вирус в нем накапливается. Он будет…
— Дерьмо! — когда пол ушел у нее из-под ног, ее окружили голос и руки Кона.
— Значит, говоришь, ты кормишься на протяжении тысячи лет? — саркастический тон Призрака задел каждый нерв в теле Кона. Он отнес Син в ближайшую смотровую и осторожно уложил на кровать.
Кон не мог оправдать свой поступок. Конечно, Син сама подстегивала его, говоря, что они почти справились, и это было ужасно, но еще ужасней был голод по ней, взявший верх над здравым смыслом и заставивший пить кровь дольше, чем следовало.