Стоя под дождём из плоти и крови чёрный рыцарь повернул голову к Белле. Не глядя разрубил падающую голову Голема на две части. Указал фламбергом на вампиреллу.
- Ты заплатишь за это, - прогудел он.
Девушка нырнула в стену ближайшего дома.
Выскочив в полуразрушенном античном храме, она сразу же развернулась назад, чтобы проверить, последует ли Мрак за ней. Белле тут же пришлось резко откидываться назад, едва не коснувшись макушкой каменных плит. Волнистое лезвие фламберга с тихим шелестом прошло в сантиметре от пряжки её ремня. Не разгибаясь, Белла пнула Мрака в пах, затем взвилась пружиной и ударила его с разворота носком ноги в висок, а потом сделала колющий выпад рапирой в сердце. Последний удар рыцарь отбил, и теперь вампирше пришлось уворачиваться от его мощных ударов, и парировать, когда не могла уклониться.
Мягким шагом она перескочила на крышу портика, а с неё на полуразвалившуюся шеренгу резных колонн. Мрак следовал за ней неотступно, повторяя её движения словно зеркало. Тишина древнего строения заполнилась топотом металлических сапог рыцаря, шарканьем сапожек Беллы, звоном клинков друг о друга и глухими ударами фламберга о камни, когда Мрак промахивался. Оттолкнувшись от последней колонны, вампирелла нырнула в небольшой бассейн с прозрачной голубой водой. Тут же туда плюхнулся рыцарь, оставляя за собой струйки пузырьков, и ринулся к ней, нанося удар двуручником как копьём. Белла изогнулась и пропустила двигавшееся медленнее, чем на воздухе, лезвие под подмышкой и рубанула, целясь в глазницы маски. Мрак перехватил клинок, зажав его в ладони латной рукавицы, но тут же получил пинок в подбородок и на миг потерял девушку из вида. А она тем временем стремительно всплыла на поверхность, не останавливаясь, рыбкой вылетела из воды и нырнула в последние ступеньки мраморной лестницы, ведущей из бассейна. Чёрный рыцарь кинулся за ней, но волны от всплеска уже смыли кровь на ступенях. Мрак в ярости ударил лестницу кулаком. По мрамору побежали чёрные трещины, и весь храм затрясся от самого основания до крыши.
Не раздумывая, Перерождённый прыгнул в любой случайный мир, потом в следующий, а затем в другой, меняя их со скоростью картинок диафильма. «Я должен почувствовать Сердце Уробороса! Я часть Уробороса, как и Сердце, подобное должно чувствовать подобное!» Рыцарь метался между мирами, на миг возникая в них в гладкой антрацитовой сфере и снова пропадая из виду. Вдруг он замер и скользнул в предыдущий мир. «Точно! Вампирша здесь! Осталось только найти её!»
Чёрный рыцарь расслабился, растворяясь в ночной тьме, сливаясь с ней и позволяя унести себя сгустком мрака, скользя вместе с темнотой над миром. Сначала он хаотично кружил над поверхностью, ориентируясь лишь по своей интуиции, выбирая направление по тонким изменениям в чувствах, не пытаясь анализировать их, а слепо доверяя тому, что советовало подсознание. Наконец путь был выбран и Мрак устремился на восток. Ночь донесла его до своих границ: над широкой равниной, окружённой грядой холмов с северо-востока, начал заниматься новый день. Небо посерело, наливаясь голубизной, а у западного края равнины зашевелилось, просыпаясь, многочисленное войско.
Лёгкому утреннему щебетанию птиц стало аккомпанировать звяканье доспехов, треск подброшенных поленьев в потухшие за ночь костры, на которых готовили лёгкий завтрак, позёвывание, стоны, ругательства слишком рано вставших солдат, гортанные крики поднимавших их десятников. Армия просыпалась, на скорую руку ела, и начинала строиться в боевые порядки. Усиленное окулярами маски зрение чёрного рыцаря позволило ему разглядеть на восточной стороне равнины, у подножья подсвеченных розовым рассветом холмов, такое же многочисленное войско. Штандарты его изображали зажатое в кулаке солнце с вырывающимися из-под пальцев золотыми лучами. У западного же воинства на флагах был изображён расправивший крылья фиолетовый гиппогриф на изумрудном фоне.
«Похоже, мир создавал любитель Третьих Героев. Штандарт с солнцем мне определённо нравится больше. Но именно в той армии Белла. Значит мне нужно заручиться поддержкой «гиппогрифов» или, по крайней мере, договориться, чтобы не мешали.»