— Я тоже устал от одиночества, Оуэн. И от изолированности тоже.
— Но моё одиночество вынужденное, — удивился криптит. — А ты — часть огромной цивилизации, состоящей из миллиардов особей. Неужели среди них может быть одиноко?
— Да, может. Я всегда один, — тихо сказал Юрий.
— Почему? Тебя не понимают? Не хотят с тобой общаться? — спрашивал Оуэн. Ему хотелось понять — что с этим мальчиком не так?
— Это я их слишком хорошо понимаю. И это я не хочу с ними общаться, — резко ответил Юрий. — Мы по-разному смотрим на мир.
— Это временно, — вздохнул Оуэн. — Ты изменишься, Юрий, и станешь думать как все. Таков закон стаи. Одиночки в ней не выживают.
— Но я не хочу меняться! — возразил Юрий. — И не хочу быть в этой стае! Законы человеческого общества бесчеловечны, а его перспективы… бесперспективны. Да ты и сам это знаешь.
— Будущее всегда многовариантно, Юрий. Не всё так однозначно, — возразил Оуэн.
— Но, поверь — между тобой и мной гораздо меньше отличий, чем с ними.
— Ты уверен? — пытался разобраться Оуэн. — Чем тебя привлёк морской житель? Мыслями? Но в мире есть множество уникальных людей, мыслящих не ординарно: философы, писатели, просветители, религиозные деятели. Неужели ты не заметил их, путешествуя по миру в астрале? Вы — родственники по Виду. Я — другой. Например, думаю не только головой, но и ногами. У меня голубая кровь. Мы с тобой живём в несходных стихиях и на разных сторонах планеты. Что же нас объединяет?
— Одиночество, например. И то, что ты — не человек.
— Я не понимаю тебя, — отозвался Оуэн. — Они обижают тебя, не хотят общаться? Поверь, я не против общения с тобой. Но мне кажется, что, считая так, ты теряешь корни, основу. Ведь сам ты — итог длительной Эволюции человеческого рода. Нельзя отрицать и отвергать самого себя. Надо найти… общее. Я, например, сожалею о том времени… Впрочем, это неважно, — прервал он сам себя. — Расскажи мне о себе.
Но тут Юрий вдруг заявил:
— Извини, Оуэн, поговорим в другой раз. — И его голос исчез.
Оуэн осел в своей нише. Ему казалось, что он только начал подыскивать к мальчику ключик. Но вдруг спугнул его. И он был недоволен собой. Вёл себя как… угрюмый анахорет. Но ведь он такой и есть. Не стоило приставать с расспросами — захочет, сам о себе расскажет.
Оуэн хотел было извиниться, но, попытавшись выйти на телепатическую волну, чтобы связаться вновь, не сумел этого сделать. Юрий закрылся. От него? Силён мальчик!
"Он очень мощный телепат. И осторожен, — одобрил Оуэн, как истинный криптит. — Даже сильнее меня, причём — во многом, — признал он. — Хотя, чего удивляться — я давно утерял навыки. Не с кем. Попробовать, что ли, на дельфинах? Смешно, — Оуэн, вспомнив беседу, покачал головой. Странно было услышать вновь своё имя, да ещё от незнакомой человеческой особи. — И чего я принялся поучать его? Хочет человек общаться с криптитом? Пожалуйста! Любит одиночество? Это его выбор. Я и сам такой же… нелюдимый, — вздохнул Оуэн. — Или не моллюсковый. И недельфиний. А ведь он спас меня! Вдруг он обиделся и больше не вернётся? И опять тысячи витков я буду говорить сам с собой? Глупый трусливый Octopus vulgaris! — Оуэн положил голову на руки, одна из которых непроизвольно бдела за окружающим пространством, ища врага. Но волноваться было не о чем — его пещера комфортна и безопасна. — Как Юрий сказал? Он слишком хорошо понимает людей и потому их не понимает? — размышлял о своём странном собеседнике Оуэн. — У меня они тоже частенько вызывают недоумение своей… неоправданной агрессивностью. Но недостатки человеческого общества можно исправить. Свободу воли, данную Творцом, никто не отменял. Если, конечно, сами люди этого захотят. А пока каждый индивид, даже ушедший вперёд, вынужден подстраиваться под несовершенства своей цивилизации. А не наоборот, как хочет Юрий — мир не таков, пусть станет таким, как я хочу. Совершенствование общества — процесс долгий. И махать сабелькой, воюя с мельницами, бесполезно. Чтобы мир изменился, нужны многие факторы, а главный из них — время. И этот процесс не соразмерим с масштабами жизни человека, поэтому и кажется медленным. Хотя каждый хотел бы, как Юрий, при жизни увидеть небо в алмазах. Хотя, есть, конечно, варианты быстрой смены уклада общества — для нетерпеливых — это революционные преобразования".
Оуэн наблюдал немало революций, происходящих в человеческом сообществе. Но они скорее разрушали то, что имелось, чем способствовали его реформированию и прогрессу. А делали это такие, как Юрий, не умеющие остановиться — нетерпеливые максималисты, верящие, что крик петуха будит солнце. Но иногда, как ни странно, нечто подобное происходило — революция непостижимо быстро реформировала общественные устои. Иной раз, обойдясь даже без жертвоприношений на её алтарь. Петля времени? Может, это иногда случается — когда перемены назрели и это единственно возможный путь?