И сразу же ее стало катастрофически недоставать. Горняки оказались с аппетитом. И поселок вдруг стал расти вширь и ввысь — палатками, землянками, двухэтажками, пятиэтажками. Пошли, как грибы, появляться потребители — аэропорт и автобаза, котельные и детские сады, геологоэкспедиция и пожарная часть, ЖЭКи и управления. Станцию расширили раз, второй, и стали молотить клапанами более тридцати дизель-генераторов, в тесноте, под хилым кровом временных машзалов. Чудовищные морозы студили зимой машины и людей, которые обслуживали станцию. Но был однажды пик, на котором удержались чудом и люди и машины. Горючее сожгли в зиму, когда морозы доходили до семидесяти градусов. Лето пришло хорошее, с водой, с богатым содержанием металла в песках, а у энергетиков — пустые емкости горючего. Была солярка, да только там, за хребтами невысоких, но гор, за разливами нешироких, но рек, за хлябями неглубоких, но нескончаемых болотистых просторов тундры, — там, на мысе Желания, на Гребешках, на Ветреном, там, у Ледовитого океана, где выгружались караваны морских судов из Мурманска, из Находки. Близко, каких-нибудь три сотни километров, а не возьмешь. А золото стране нужно — валюта. И пошли в Знаменитово самолет за самолетом, Ил-14 за Ли-2, один садится, другой взлетает, и в каждом самолетном брюхе не еда, не тряпки, не фрукты-овощи, а бочки, металлические бочки с соляркой, с горючкой.
Никто, наверное, не считал, сколько в то лето стоил грамм золота. Дорого. Тогда нее предложили умные парни строить дорогу. Триста километров — триста миллионов, по тысяче рублей за каждый метр. Дешевле не получалось. Зато — бетонка, круглый год, как через. Аляску. Не бить машины по зимнику, не гонять самолеты, не жечь горючее. И строительный материал — вовремя! И машины, механизмы — тут же, как пришли в навигацию караваном, забирайте, пожалуйста, работайте. Мечта! Осталась мечта в разговорах старожилов да в вопросах новичков. Не нашлось свободных трехсот миллионов в Госплане, — появились как раз Самотлор, Братск, КамАЗ, плановые, давно взлелеянные, нужные объекты. Бетонка от мыса Желания не пришла в Знаменитово. И когда строилась первая заполярная «атомка», наверное, многие сотни тысяч рублей оказались выброшенными только на бездорожье, на удлинение сроков, на угробленное по пути оборудование и машины, везущие его. Но это уже было в титуле, можно было оправдываться, объяснять. Нужно было в конце концов и завершить стройку. Наверное, потому не построили возле «атомки» ни тепличного комплекса, ни коровника, ни свинарника. И потеряли еще икс миллионов, когда в жаркий полярный день начала задыхаться атомная станция от своего собственного тепла, не в состоянии охладить реакторы и выйти на проектную мощность. Да только кто их, те миллионы, считал?
Так думал Василий Романович Гусин, подходя к территории бывшей некогда могучей ДЭС. С пуском «атомки» дизельную старушку демонтировали, даже на аварийный случай несколько машин не оставили: ломать так ломать. А название осталось — ДЭС, и все тут. И шел и. о. главного инженера и и. о. директора, начальник службы релейной защиты инженер Гусин, один в трех лицах, к себе на службу, не зная, с чего начинать, за что хвататься. Ибо «ДЭС» — только устаревшее название, а в действительности — от Ветреного через Знаменитово до мыса Желания восемьсот километров линии, да свыше двух десятков подстанций, да три сотни людей, да полсотни разломанных машин, да детский сад, который санэпидстанция грозится закрыть, да еще черта-дьявола что — он вспомнить не пытался.
Он пошел сначала в ОДС[4], к близким, электрическим людям.
Его встретили сдержанно, с затаенной ухмылочкой, с подспудным: «Интересно, как ты себя покажешь, Василий Романович». Но внешне все соблюли. И рапорт отдали, и на все вопросы ответили, и даже проглотили замечание за неопрятный вид пульта.
— Какая погода на подстанциях?
— Погода отличная, Василь Романыч, только на рыбалку. Может, организуем вылазку? — диспетчер, красивый чернявый парень с непокорным чубом, еще пытался выкрутиться.
— Я спрашиваю о пожарной опасности, — Гусин был невозмутим. — Вам разве по передали с вечера мое распоряжение? Вы должны опрашивать дежурных и просить, чтобы они опрашивали всех, кто приезжает и прилетает из тундры, нет ли где очага пожара.