На следующий день, 11 ноября, пришли остальные мои люди, за исключением Ферхана Мхехе, который умер уже после того, как я с ними расстался. Нескольких отставших от каравана ограбили туземцы, отобрав у них одежду.
Бомбей отпраздновал свое возвращение к цивилизации, отчаянно напившись, и вел себя самым наглым и оскорбительным образом по отношению ко многим, включая и добросердечного г-на Кошуа, когда тот был занят тем, что следил, чтобы людей надлежащим образом разместили, а больных отправили в госпиталь. Я бы наказал Бомбея за его безобразное поведение, если бы те, кого он оскорбил, не попросили, чтобы на это не обращалось внимания.
У Кошуа работала несколько оригинальная личность, которая меня очень позабавила. Этот американец служил на английском бриге, но, позволив себе основательно избить капитана и его помощника, был высажен здесь на берег и отправлен в тюрьму. Он полюбопытствовал, действую ли я «на свой страх и риск» или «работаю на компанию», и заметил, что хотел бы быть вместе со мной, да вот только «ни к чему эта проклятая ходьба пешком». Помимо всего прочего, он был капитаном американского барка и торговал змеями, которых получал в верховьях какой-то африканской реки. Этот вид бизнеса до того ему нравился, что он расспрашивал, не смогу ли я сообщить о каких-нибудь крупных змеях, виденных — мной, потому-де, что если так, то он сразу же отправится их искать.
Бенгела — второй по важности из португальских городков на Западном побережье; она ведет значительную торговлю пчелиным воском и слоновой костью с внутренними областями. Некоторые купцы владеют и рыболовецкими хозяйствами вдоль побережья. Город спланирован с широкими улицами и, так как дома побелены, а двери и окна выкрашены в яркие цвета, имеет весьма чистый вид. В центральной части города находится со вкусом устроенный общественный сад, где по воскресным вечерам играет оркестр. Единственные общественные здания — это удачно построенная таможня, очень хороший госпиталь, дом губернатора, суд и церковь (которая никогда не бывает открыта, кроме случаев крещений и похорон). Есть также и крупный форт, построенный в форме (параллелограмма и имеющий с моря достаточно внушительный вид. Но вооружение его состоит из скверных старых пушек разного калибра, либо установленных на гнилых и поломанных деревянных станках, либо отирающихся на кучи камней, так чтобы видны были поверх парапетов их дула.
Гарнизон насчитывает около 30 белых солдат, главным образом каторжников, и двух рот черных. Строгая дисциплина не поддерживается; часового с поста перед домом губернатора я обнаружил сидящим посреди дороги без сапог и курящим трубку. Помимо каторжников, служащих в качестве солдат, есть и другие, используемые на общественных работах; они тогда были заняты на строительстве дамбы через часть лежащей между Бенгелой и Катумбелой равнины, затопляемой в дождливый сезон.
Я не ждал, что найду у солдат очень уж выраженную верность своему знамени, но все же не был подготовлен к предложению, какое сделал мне белый унтер-офицер: если я пожелаю захватить город, то он и его товарищи будут к моим услугам и сдадут мне форт с условием, что я буду им выдавать мясо трижды в неделю вместо одного раза, каковое довольствие они получают от португальцев.
Есть много хороших садов, где выращивают европейские овощи и фрукты; для того чтобы сделать плодородной легкую песчаную почву, требуется лишь вода. А ее всегда можно получить в пределах шести футов от поверхности, хотя поблизости от океана она и слепка солоновата.
Здесь держат несколько лошадей, и городок гордится одним экипажем. Но обычное средство передвижения, поскольку ни один белый не ходит пешком в дневное время, — это машилла, подвешенная на длинных шестах, над которыми натягивают тенты, и несомая двумя людьми. Носильщики идут особым шагом и избегают тряски, и в целом это весьма комфортабельный способ передвижения.
С сожалением должен сказать, что люди мои вели себя не очень хорошо из-за дешевизны отвратительных спиртных напитков. Оказалось необходимым отобрать у них оружие, чтобы предотвратить кровопролитие при пьяных ссорах. Один малый ударил другого по голове ножевым штыком; за этот проступок я посадил его в камеру в форте и держал на хлебе и воде весь остаток времени нашего пребывания здесь.
По возвращении почтового парохода из Мосамедиша, самого южного португальского поселения, губернатор распорядился доставить меня и моих людей в Сан-Паулу-ди-Луанда. Провожать нас пришел почти весь город, а так как ночь наступила до нашего отплытия, в честь этого события состоялся фейерверк.
Пароход этот был «Бенго» из Халла, но плавал под португальским флагом с португальскими офицерами; единственным англичанином на борту был главный механик г-н Линдсей.
Утром 21 ноября, через две недели после моего прихода в Катумбелу, мы стали на якорь в гавани Луанды. Я поначалу был озадачен тем, как попасть на берег, поскольку к борту подходили лишь частные лодки. Но, услышав, как какой-то прибывший на борт джентльмен говорит по-английски, я ему представился, и он немедленно предложил мне воспользоваться его лодкой и добавил, что машилла… дожидающаяся его на причале, в моем распоряжении, дабы доставить меня в консульство. Этой дружеской услугой я обязан м-ру Эдварду Уорбергу.
Когда я пришел в консульство, на стук мне открыл маленький слуга-мулат, который, увидев посетителя, убежал, оставив меня стоять в дверях в некотором удивлении. Но вскоре справа открылась еще одна дверь, и появился сам консул. Он посмотрел на меня несколько сурово, как бы недоумевая, кем бы могла быть стоящая перед ним болезненного вида личность. Тут я сказал: «Я пришел доложить о себе с Занзибара — по суше!»
При упоминании Занзибара консул уставился на меня, но при словах «по суше» отступил на шаг, а потом, бросившись вперед, положил руки мне на плечи и воскликнул: «Бог мой! Камерон!» Тон, каким сказаны были эти слова, заставил меня ощутить, что в лице консула Дэвида Хопкинса я нашел настоящего друга. Принеся несколько дожидавшихся меня здесь писем годичной давности, он рассказал, что как раз этим утром он и вице-консул Карнеджи смотрели на них и думали, что я уже никогда не появлюсь, чтобы их забрать. А через несколько часов я стоял у его двери. Хопкинс не теряя времени с удобствами устраивал меня в консульстве.
Нанеся визит адмиралу Андради, генерал-губернатору Анголы, я встречен был самым теплым образом. Адмиралу я весьма обязан за любезность и внимание, оказанные мне (во время моего (пребывания. Мы справились, могут ли мои спутники быть (расквартированы в каких-либо (правительственных казармах. И по распоряжению генерал-губернатора его адъютант лейтенант Мелу сделал (все необходимое, освободив меня от всяких хлопот; будучи все еще слишком слаб, я был очень благодарен ему за это. Лейтенант несколько лет прослужил на борту одного из кораблей ее величества и считался принадлежащим к английской колонии в Луанде.
Несколько забавный инцидент произошел после полудня, когда пришел корабль ее величества «Сигнет». Его командир лейтенант Хэммик был нездоров и отправил с официальным визитом к консулу младшего лейтенанта Томаса. Случилось так, что тот высадился одновременно с моими людьми. И простонародье Луанды, вообразив, что этот щеголеватого вида офицер пришел пешком через континент с Занзибара, последовало за ним, проявляя большое любопытство и отпуская всяческие реплики, когда он появился вместе с моими людьми, которые маршировали строем при знамени.
Придя к форту, где им предоставлялись квартиры, люди отказались войти, говоря, что не понимают, почему их надо сажать в тюрьму после того, как они пересекли со мной Африку; ибо, по занзибарским представлениям, форт и тюрьма — одно и то же. Но после уговоров и заверений, что ворота останутся открыты, они там поселились.
Несколько дней спустя пришел «Спайтфул», направлявшийся к эскадре коммодора Хьюитта, и капитан Медликотт (взял у меня письмо к коммодору с просьбой о любом содействии, какое тот сможет оказать в отношении отправки моих людей на Занзибар. Однако, поскольку ни в коей мере не было уверенности, что какой-либо из находящихся в его распоряжении кораблей сможет быть выделен для помощи мне, я предпринимал всяческие усилия, чтобы найти способ немедленно отправить людей обратно.