В это время экспедиция включала Диллона, Мёрфи, меня и Ису, нашего кладовщика, и состояла из 35 аскари, в том числе Бомбея, который, как считалось, ими командовал, 192 носильщиков, шести слуг, поваров, оруженосцев и трех боев. У нас также было 22 осла и три собаки. У некоторых из людей были с собой женщины и рабы, так что в количественном отношении мы представляли внушительную силу.
Общие наши потери в людях составили одного аскари и одного пагази умершими и 38 пагази сбежавшими. В Шамба Гонера издох один осел, а еще одного осла, который охромел оттого, что его лягнул один из его сотоварищей, Мёрфи оставил в Багамойо.
Что касается оружия, то у нас с Диллоном было у каждого помимо револьверов по двуствольной винтовке 12-го калибра и дробовику того же калибра — все производства Лэнга; ружья эти оказались очень хороши. У Мёрфи были двуствольный дробовик 10-го калибра и лэнговский двенадцатый номер, который бедняга Моффат купил на Занзибаре.
Люди наши вооружены были винтовками Снайдера: 6 флотского и 32 артиллерийского образца. Иса, Бомбей и Билаль имели револьверы. У многих из наших пагази были также курковые ружья, тауэровские или французские торговые мушкеты, а каждый, не вооруженный иным образом, имел копье или лук со стрелами.
Всех животных в Багамойо старательно наделили кличками, но только у двух клички удержались — у верховых ослов Диллона и моего: Философ и Дженни Линд.
Большую радость доставляли нам три собаки. Это были: Лио — крупный грубый пес неопределенной породы, купленный на Занзибаре, мой особый друг, из-за своих размеров и вида бывший для всех туземцев предметом большого удивления; Мэйбл, или Мэй, — собака Диллона, бультерьер, подаренный ему г-ном Шульце, германским консулом в Занзибаре; и Рикси — очень хорошенький пестрый фокстерьер, привезенный Мёрфи из Адена.
29 мая все было готово, и мы надеялись, что на следующее утро выступим успешно. Мёрфи лишь частично оправился от лихорадки, и я все еще хромал; но Диллон был в прекрасном состоянии, и все мы были полны надежды на будущее.
Глава 5
Тщеславие наших носильщиков. — Скалистое ущелье. — Лагерь на откосе. — Бессовестный попрошайка. — Мирамбо. — Огромные деревья. — Избиение жены. — Средство против избиений. — Ошибка и ее последствия. — Искатели удачи. — К нам присоединяются несколько караванов. — Охотник на слонов. — Удручающее зрелище. — Терекеса. — Сухая местность. — Смерть от истощения. — Снова вода! — Своеобразные взгляды «правоверного». — Хижины-тембе. — Вадириго. — Воинственное племя. — Их оружие. — Сбор урожая. — Горькая вода. — Маренга Мкали. — Остроглазый вагого
Утром 30 мая на поверке отсутствовали несколько человек, а пятеро вообще сбежали. Среди последних оказался и гот носильщик, которого я отказался выдать арабу, требовавшему его в уплату за долги. Было безмерно огорчительно обнаружить, что люди, которых кормили в течение месяца пребывания в праздности, удрали как раз в тот момент, когда нужны были для работы, да еще — получив свои рационы на дорогу.
А еще одной заботой было то, что, невзирая на мои старания назначить каждому человеку его особый груз, они устроили свару и дрались из-за более «благоприятных» тюков. Здесь проявлялось не столько какое-то желание увильнуть от тяжелого груза, сколько стремление нести такой, который бы давал несущему его более почетное положение в караване. Порядок был таков: сначала, впереди — всего, несут палатки, затем — проволоку, ткань и бусы. Те, кто несет разное прочее добро — такое, как коробки и кухонные принадлежности, — образовывали арьергард. Приложив немало настойчивости, мы уладили все наши затруднения и выступили в 10 часов.
Дорога петляла по скалистому ущелью, идя вверх по крутому склону горы, который становился еще более труднопроходимым из-за многочисленных русел, промытых водой в твердом граните. Камни в них были источены так, что стали совсем гладкими и как будто отполированными, а стекавшая вниз по этим руслам вода делала их еще и скользкими. Иным из наших ослов приходилось завязывать глаза, чтобы они могли перейти через худшие из этих потоков.
Для работы никто из людей не годился: за долгое пребывание в лагере они отвыкли от физической нагрузки. Так что после короткого перехода мы стали лагерем на склоне, почти столь же крутом, какой бывает крыша дома. И это еще было самое ровное место, какое мы смогли найти.
Соответственно пришлось нам подпирать наше «катучее» имущество, чтобы не дать ему скатиться на равнину Маката в каких-нибудь 800 футах внизу.
Нескольким людям, жаловавшимся на болезни и слабость, мы перераспределили грузы. Занимались этим до-позднего вечера, когда возвратились аскари, которых я. отправил на розыски беглецов; никаких известий о последних они не принесли.
Выйдя из лагеря без затруднений следующим утром, мы совершили долгий и утомительный переход по очень гористой местности до лагеря на левом берегу Мукондоквы, главного притока Макаты, повстречав по пути большой арабский караван, везший к побережью слоновую кость. Его начальник, выглядевший весьма убого, сразу же потребовал от нас тюк ткани, но, когда скромное это требование было вежливо отклонено, он снизил свои претензии и стал выпрашивать одно доти.
От него мы услышали, что Мирамбо[67] — правитель местности к западу от Уньяньембе, который воевал с арабами три или четыре года, — все еще не был побежден. Ибо, хотя арабы в Таборе и выступили против него с помощью многочисленных туземных союзников, они оказались не способны изгнать Мирамбо из местностей, соседних с арабскими поселениями. Поэтому путешествовать вокруг Таборы считалось опасным.
Дорога представляла чередование очень крутых подъемов и спусков; во многих местах эрозия превратила их в ступени, состоящие из кварца и гранита в виде либо скользких пластин, либо отдельных блоков. Это делало ходьбу очень затруднительной. И было почти чудом, что носильщики и животные с их вьюками избежали беды.
Лагерь наш лежал на неудобном скате, даже еще более крутом, чем накануне, и любая вещь, казалось, склонна была последовать всеобщему закону тяготения.
Прямо внизу текла Мукондоква — широкая и мелкая, но быстрая речка. Холмы, до вершин покрытые акациями, как справедливо заметил Бертон[68], были очень похожи на зонтики над толпой людей, а в лощинах и долинах, там, где было много воды, поднимались гордые вершины мпарамузи[69].
Мпарамузи — одно из самых благородных и красивых деревьев в мире. У него башнеобразный ствол с нежной желтоватой корой, диаметром иной раз в 15 футов и высотой 140, увенчанный пышной кроной темных листьев. К сожалению, великолепные эти деревья зачастую приносят в жертву ради потребности изготовить одну-единственную дверь, так как их древесина мягка и легко обрабатывается. А так как древесина, не будучи хорошо выделана, быстро гниет, мпарамузи продолжают рубить все время.
Когда последние люди вышли из лагеря, с развесистого дерева ярдах в 15 от места, где были поставлены наши палатки, спрыгнул леопард с обезьяной в когтях.
В течение двух часов мы следовали вдоль левого берега Мукондоквы, а затем переправились через реку ниже крутого поворота русла, откуда ровная тропа через поля матамы[70] со стеблями высотой больше 20 футов привела нас к месту стоянки у самой деревни Муиньи Усегара[71].
Поток в том месте, где мы его перешли вброд, был 50 футов шириной и глубиной до середины бедра при скорости течения в два узла; берег у брода украшало красивейшее мпарамузи, какое я когда-либо видел. Оно имело два ствола на одном корне и поднималось самое малое на 170 футов, прежде чем распуститься великолепной кроной.
Близ брода прежде располагалась деревня вождя Кадетамаре. Она сильно пострадала во время недавних паводков и урагана, и ныне в ней жили несколько невольников вождя под началом надзирателя, следившего за полями. Кадетамаре же, восприняв урок, построил себе новую деревню на вершине небольшого холма.
67
Мирамбо (ум. 1884) — первоначально вождь небольшого округа Урамбо к западу от г. Табора, затем, с 1871 г., — правитель раннеполитического образования, созданного им на землях, населенных народом ньямвези (ваньямвези), и простиравшегося вплоть до оз. Виктория; многие годы успешно боролся с арабскими работорговцами.
68
Бертон, Ричард Фрэнсис (1801–1890) — английский путешественник и исследователь Африки. В 1858 г. вместе с Дж. Спиком открыл оз. Танганьика, принятое им за исток Нила.
70
Mатама, правильнее мтама (суах.), — сорго, злаковое растение рода Sorghum; в Восточной Африке наиболее распространен вид Sorghum verticiflorum.