Покончив с уплатой мхонго в Мвуми, мы вышли 25 июня, придя после полудня к небольшому красивому зива, или пруду, окруженному прекрасными деревьями; от уреза воды тянулся похожий на торф дерн. Пруд образовал настоящий оазис посреди бесплодной местности, по которой мы шли. Он имел около 400 ярдов в длину и 200 в ширину и был убежищем, избранным многочисленной водоплавающей птицей.
Диллон и Мёрфи взяли лодку и сумели подбить несколько птиц, чем-то напоминающих чирков. Но я не способен был передвигаться из-за того, что ботинок мой натер шрам на том месте, где во время пребывания в Рехеннеко был нарыв, и я снова полностью охромел.
Мы продвигались вперед почти без происшествий, не считая того, что однажды караван остановился, потому что некоторые носильщики с тканью попытались стать впереди более «аристократичных» носильщиков с тюками проволоки. А в другой раз несколько вагого отказались было разрешить нам пройти мимо их тембе без уплаты мхонго. Но поскольку мы уже уплатили в Мвуми, к каковому округу принадлежали эти люди, тут было откровенное вымогательство. Я сказал вагого, что они могут взять плату свинцом из наших винтовок (хотя наши трусливые люди хотели меня уговорить согласиться быть обманутыми). И, видя трех белых с винтовками, которые явно не намерены были уступать какому бы то ни было вымогательству, вагого сочли более разумным «подобрать когти» и пропустить караван без дальнейшего сопротивления.
Местность была возделана лишь частично, а иные ее участки были настолько бесплодны, что ничего не родили, кроме чахлых акаций и колючки, которую я прозвал «угловатым» деревом: любой изгиб шел под острым углом, ни в одной ветви его не было кривой линии.
Под акациями натыкаешься на многочисленные своего рода естественные заграждения — «ежи», образованные наростами на деревьях; из наростов торчат четыре острых прямых рога, каждый в три дюйма длиной. В сухое время эти наросты опадают на землю и представляют серьезное препятствие для босого человека.
На одном из участков нашего пути было много узких расселин, по-видимому вызванных недавним землетрясением; но мне не удалось заставить кого бы то ни было понять мои расспросы по поводу этих расселин.
Достигнув тембе вождя этого округа, который называется Мапалатта, мы снова вынуждены были уплатить мхонго. Но из-за того что староста был пьян, это дело не удалось уладить в день нашего прибытия. Вождь был очень любезен и дал нам разрешение взять столько стеблей матамы, сколько нам потребуется для строительства хижин и на корм животным на то время, что мы задержимся в ожидании, (пака староста не протрезвеет.
Множество посетителей явилось рассматривать наше чудесное имущество — часы, ружья, пистолеты, компасы и т. п., — и старик, бывший дядей вождя и его приемным отцом, после того как долго смотрел на это в немом восхищении, сказал: «Ах эти белые люди! Они делают все эти чудесные вещи и знают, как ими пользоваться! Конечно, люди, знающие так много, никогда не должны бы умирать. Они должны быть достаточно умны для того, чтобы сделать снадобье, которое бы их сохраняло всегда молодыми и сильными, так что им никогда не нужно было бы умирать…» Я полагаю, что старый джентльмен думал, будто нам по нескольку тысяч лет и мы сами придумали ружья, часы и все прочее. Старик был очень общителен и рассказал нам, что шесть кожаных колечек на его левом запястье были из слоновой кожи и обозначали число слонов, которых он убил. Это побудило меня поинтересоваться, не в память ли о львах, которых он убил, на правом его запястье были желтые кольца. Но старик ответил: «О нет! Козья шкура носится как талисман».
Здесь много дикого меда, но, так как поговаривали, будто в джунглях прячется в засаде отряд вадириго, никого не удалось уговорить выйти и собрать хоть сколько-нибудь меда для нас.
На следующий день вопрос о мхонго был разрешен сугубо выгодно для вождя и относительно удачно для нас, ибо он был очень доволен тем, что мы дали ему, а мы радовались тому, что заплатили меньше, чем ожидали. Вероятно, своевременный презент его приемному отцу имел некоторое отношение к умеренности претензий вождя.
Может быть, следует сказать несколько слов в объяснение выражения «приемный отец». Оно происходит от обычая, соблюдаемого при кончине вождя, когда его сын обязан рассматривать старейшего из живых братьев отца в качестве нового, или приемного, отца (но только в частных, а не в общественных делах!)[78].
При сборах в дорогу 29 июня еще уцелевших коз из числа тех, какие были куплены у наших друзей-воров вадириго, не оказалось на месте. Так что Иса и несколько аскари были оставлены их отыскивать, в то время как мы с караваном пошли дальше, к Мпанга Санте.
Это была росчисть в джунглях с полудюжиной тембе и резиденцией еще одного независимого вождя. По дороге мы прошли мимо немногих обработанных участков с несколькими связанными с ними тембе, и лагерь наш был разбит близ хижины вождя на краю частично высохшего озера.
В отсутствие Исы выплата мхонго была доверена Бомбею. Но старик пришел по этому поводу в ужасное замешательство, и дело кончилось спором между вождем и мной. Я нашел его требования неразумными и велел Бомбею не развязывать никакие тюки открыто в лагере, а делать это в моей палатке, чтобы не позволить жадным взорам туземцев упасть на мою хорошую ткань. Ибо я знал: они самым точным образом доложили бы вождю, чем я располагаю, а тот основывал бы свои претензии на этих сведениях, вместо того чтобы, по обычаю, исходить из числа тюков.
Бомбей, однако, растерялся и с перепугу открыл несколько вьюков в присутствии каких-то вагого. Они сразу же рассказали своему вождю, что видели несколько штук дорогой индийской ткани; они предназначались мною для — подарков арабам или видным вождям; и, конечно же, их у меня потребовали сейчас.
Естественно, я выбранил Бомбея за то, что он поступил таким образом, и пожелал, чтобы он сообщил вождю, что тот этой ткани не получит. Тогда Бомбей поступил еще глупее: оставил открытым тюк с обычной тканью, пока сам он где-то болтался. Это опасный поступок в стране, где у каждого — не пальцы, а рыболовные крючки; он привел к тому, что две штуки мерикани оказались украдены. А в конечном счете я вынужден был расстаться с одним из индийских вьюков, потеряв к тому же и мерикани.
Когда прибыл Иса, он доставил лишь одну из шести украденных коз, хотя вождь в Мапалатте оказал ему всяческое содействие в их розыске. Остальных животных угнал отряд каких-то вадириго — как полагали, связанный с теми, у которых мы их купили, — так что поощрение нами бесчестности обратилось против нас же самих.
Может быть, в соответствии с высоким моральным кодексом и не очень правильно было принимать в подарок краденое добро. Но я подумал, что мы могли бы принять предложение, тем более что первоначальные собственники-беглецы, которых мы встретили близ озера Угомбо, ни в малейшей степени не смогли бы извлечь пользу из нашего отказа покупать у вадириго.
Покинув Мланга Санту 1 июля, мы несколько часов шли через джунгли с прогалинами и прудами; у последнего из них мы сделали привал в середине дня. Пруд был значительных размеров, с добрым количеством водоплавающих птиц, так что мы спустили лодку и подстрелили несколько уток. Это было излюбленное место для лагеря, и разные проходившие здесь караваны украсили его трофеями — рогами и черепами буйволов и антилоп, подстреленных на водопое.
После полудня мы шли дальше почти без передышки по пересеченной местности, покрытой джунглями и лесом, пока из-за позднего времени и усталости людей не стала очевидна безнадежность попытки дойти этим же вечером до следующего набора воды. Но на следующее утро мы вышли до восхода солнца, и впервые в Африке мы мерзли, так как воздух был прохладен.
Придя к месту лагеря близ частично высохшего пруда, мы обнаружили там караван в сторону побережья, собиравшийся выступать, и, расспросив людей из этого каравана, выяснили, что Мирамбо по-прежнему имеет перевес.
78
По-видимому, здесь (Камерон встретился с явлением, неоднократно отмечавшимся у народов этой части Африки, например у живущих южнее бантуязычных бемба: с передачей по наследству всего комплекса социальных и родственных функций умершего главы семьи другому лицу в пределах одного с покойным поколения. В то же время в данном случае видно и постепенное сужение круга лиц, имеющих право на осуществление публичной власти: братья отца — старшие в делах семьи, но не в управлении деревней.