Вследствие такого чудовищного размера ногтей правнук вождя не в состоянии был пользоваться левой рукой ни для каких обычных дел, и она стала гораздо меньше правой.
Как только он удалился, ко мне явился — маленький — около семи лет — посетитель: мальчик-араб, которого мать везла на побережье, дабы дать ему образование. Отец мальчика был убит в одном из боев с Мирамбо. Мальчишка был истинно маленьким джентльменом и держал себя восхитительно. Ему доставили большое удовольствие картинки в нескольких старых газетах и книга по естественной истории, которую я ему показал. Позднее я слышал, что он был очень огорчен мыслью, что такие хорошие люди, как англичане, должны погибнуть за то, что рисуют людей[83].
Когда мальчик уходил из моей палатки, я услышал выстрел в лагере и, выбежав, обнаружил, что мой слуга Мухаммед Малим, который чистил и перезаряжал в своей хижине один из моих деррингеровских пистолетов, случайно выстрелил в голову некоему Самбо. Оказалось, что, возвращаясь с пистолетами в мою палатку, слуга был перехвачен Самбо, довольно странным субъектом, вечно выкидывавшим разные штуки. Последовала стычка, в которой один из пистолетов выстрелил, и пуля попала Самбо в щеку рядом с глазом. Череп его оказался столь толст, что пуля не причинила вреда, а только прошла между кожей и костью: ее можно было прощупать в виде шишки на затылке. Скоро пулю вынули, а маленькая повязка с диахилоновым пластырем самым удовлетворительным образом «починила» его башку.
Я взял слугу под арест, отложив расследование дела, но несколько наглых грубиянов явились ко мне, требуя, чтобы слуга был закован в кандалы, иначе они его пристрелят. Эта великая наглость очень меня рассердила, так что я удовлетворил их желание видеть кого-нибудь в кандалах, заковав их самих.
Это дело задержало нас еще на день, ибо мне пришлось тщательно расследовать всю историю. Я полагаю и надеюсь, что никогда еще раньше столько лжи и лжесвидетельства не было выслушано за такое короткое время. Вождь (или, скорее, его советчики) тоже потребовал четыре доти в виде штрафа за кровь, пролитую на его земле. И хоть мне и очень хотелось отказать вождю, я все же скрепя сердце уплатил, опасаясь осложнений и задержки.
Ночью к лагерю с воем подкрадывались гиены; и мы, желая подстрелить какую-нибудь из них, использовали в качестве приманки тушу издохшего осла. Приманка привлекла внимание крупного пятнистого зверя, способного своими челюстями перегрызть заднюю ногу лошади; Диллон застрелил его.
Вопли гиен до того будоражили наших собак, что приходилось их привязывать на ночь, иначе бы они выскочили из лагеря на верную гибель.
Здесь я сделал несколько наблюдений луны и обнаружил, что они хорошо согласовываются с моими выкладками по счислению. И хотя значения долгот несколько расходились с вычисленными Спиком, его значения широт точно совпали с моими.
Помиловав ослушников, которых я велел заковать в кандалы, и получив от них обещания лучшего поведения на будущее, 9 июля мы вышли из лагеря и после двух часов пути по ровной местности подошли к крутому скалистому подъему, по которому нам пришлось с трудом карабкаться целый час. Наверху оказалось плато со множеством прудов, поросшее лесом с открытыми травянистыми участками. Некоторые пруды частично высохли. Во всех направлениях шли свежие следы слонов и другой крупной дичи.
Когда наступил вечер, мы, приспособив на свои винтовки ночные прицелы из бумаги, сделали вылазку к одному из прудов и там, укрывшись за какими-то кустами, потратили около трех часов, тщетно надеясь, что, может быть, дичь, стоящая пули, придет на водопой. Но увидели мы лишь несколько кравшихся гиен, в которых стрелять не стали, боясь, как бы не спугнуть слона, если вдруг он появится.
Следующий наш переход был до Усехе — селения еще одного независимого вождя, где соответственно еще раз потребовали уплаты мхонго. Однако нет нужды перечислять те досадные задержки, которые происходили в деревнях каждого из этих мелких тиранов.
На этом переходе джунгли постепенно уступали место большим гранитным валунам, рассыпанным посреди деревьев. А затем показалась гряда холмов, состоявших из масс гранита самых фантастических форм, собранных в кучу в гротескном беспорядке. Пройдя через проход в этой гряде, мы вышли на открытую и частично возделанную равнину, усыпанную кучами скального грунта и отдельными огромными блоками очень странного вида.
На коротком расстоянии от лагеря резко поднималась масса окал, а на вершине был небольшой бассейн с гладкими крутыми краями. По рассказам, слон, который вознамерился оттуда напиться, упал и утонул. Недостатком этой истории была, однако, полная невозможность для слона добраться до бассейна; скалы были такими скользкими и трудными для подъема, что, для того чтобы посетить место трагедии, о которой рассказывали, я вынужден был снять ботинки и карабкаться в носках.
Возвращаясь оттуда в лагерь, мы посетили место, где люди обыкновенно совершают моления для вызова дождя в засуху. Обугленный столб и кучка золы заказывали, где заплатил жизнью за свою неудачу в вызове столь горячо ожидаемого дождя какой-то несчастный колдун.
Колдовство — одно из проклятий и несчастий всей этой страны: любое заболевание приписывают волшебству или злым духам. И, конечно же, в надежде избавиться от влияния нечистой силы, которому, как полагают, люди подвергаются, обращаются к колдуну. Играя на надеждах и страхах своих доверчивых обманутых клиентов, те, кто занимается магией, на какое-то время добиваются (приличной жизни, но в конечном счете приходит день воздаяния. На колдуна падает подозрение (или на него доносит соперник) в том, что он наслал болезнь на какое-то важное лицо. И если только он не сумеет спастись бегством или обратить волну общественного мнения против обвинителя, его хватают и привязывают к высокому столбу, вокруг которого разжигается кольцо огня. Беднягу затем медленно поджаривают, пока он не сознается, а тогда его забрасывают горящими дровами, и его жизнь и мучения быстро заканчиваются.
Часто, подвергаясь этим пыткам, колдун как будто бывает одержим своего рода манией подтвердить свою репутацию и похваляется преступлениями, которые он, как утверждают, совершил, говоря: «Я убил такого-то», «Я помешал выпадению дождя», «Я устроил, что вахумба[84] угнали скот такого-то и такого-то». Во многих случаях колдуны также основательно верят в свою собственную власть и, конечно, им целиком верят и их боятся обманутые ими.
Белая магия — такая, как гадание, лечение лихорадок, нарывов и т. д. с помощью амулетов и молений, — находит много приверженцев и считается безвредной. Большую долю тех, кто занимается белой магией, образуют женщины, но ®се, кто практикует черную, — мужчины. Сын часто наследует профессию отца; когда же колдун оказывается заподозрен в злоумышлении против блага вождя, все члены его семьи порой уничтожаются вместе с ним, дабы воспрепятствовать кому-либо из них затаить мысль о мести вождю или его преемнику.
Находясь в Усехе, мы развлекались, стреляя голубей, которые как раз перед заходом солнца целыми стаями слетались на водопой близ нашего лагеря. Во время этих стрелковых соревнований, которые обеспечивали и некое разнообразие наших (вечерних трапез, проигравшие в виде штрафа заряжали патроны. Мы также обнаружили в трещинах скал кроликов, мясо которых оказалось очень хорошей пищей, напоминая вкусам нашу крольчатину. Благодаря особому строению стопы эти животные могут цепляться за поверхность скалы, как мухи за стену.
Одно время Усехе было самой богатой и процветающей частью Угого. Но многие из ранее упомянутого арабского каравана, пытавшегося пройти без уплаты мхонго, погибли поблизости отсюда, а после того два года не выпадало дождей. Это обстоятельство было приписано суеверными вагого проклятию, и многие жители эмигрировали, а тем, что остались, пришлось забить большую часть своего скота из-за неурожая. Население ныне возвращается, и жители вполне процветают; но количество птицы и поголовье скота еще не возросли до прежних размеров.
83
Имеется в виду распространенное в исламе представление об изображении не только людей, но вообще любых живых существ как о тягчайшем грехе.
84
Вахумба — имеются в виду масаи, скотоводческий народ, говорящий на языке нилотской семьи и обитающий в Кении и северных районах материковой части Танзании.