Ангел стоял, потрясённо глядя на мужчину. В этот миг, не смотря на грязную и кое-где порванную тогу, он выглядел гордым и свободным, как грифон во время полёта. Он был настолько проницателен и разумен, что сумел по-настоящему устыдить старейшину. Самого умного из Инакиры, двенадцатого по величине города ангелов.
— А теперь попрошу удалиться и позволить нам закончить трапезу, — гордо вскинул голову мужчина, заметив, что смысл сказанных им только что слов в полной мере дошел до сознания старейшины. — Обещаю, вернёмся мы ещё до заката.
С этими словами он учтиво кивнул и пошел к покрывалу, перестав обращать какое-либо внимание на ангелов.
Наблюдать за этим напряженным спором снизу вверх было очень тяжело, поэтому в его процессе Танечка поднялась на ноги. Сейчас же она продолжала стоять, нависая над Виктором, гипнотизируя его тяжелым взглядом.
— Уф, — выдохнул тот, обессилено развалившись на покрывале. — Неужели, наконец, получилось?
Он схватил внушительных размеров кусок мяса и запихнул себе в рот, удовлетворённо щурясь.
— Ты… — выдохнула она, сжимая руки в кулаки. Но довольный собой Виктор этого не заметил. — Ты продумал всё с самого начала?
— Ну не сказал бы, что всё чётко спланировал, — пожал плечами он. — Гарик слишком непредсказуем, чтобы можно было действовать наверняка.
— И всё, что ты делал раньше?.. — задохнулась девушка.
— Проанализировав всё, что происходило с нами, я заметил, что старейшина внимательно нас слушает лишь тогда, когда мы являемся организаторами какого-то ЧП, — скривился Виктор, откусывая внушительный кусок от шашлыка. — В оштальное ше время он шмотрел на наш, как на нерашумных детей. Эх, шоуш бы шюда. Шуховато немнохо, — с ностальгическим видом сказал он и сделал несколько глотков воды из глиняной кружки. — Так вот, чтобы он не отмахнулся от нас сразу, а выслушал от и до. Я решил для начала вывести его из равновесия. А уж потом озвучивать логические доводы. Причём как можно более убийственные. К слову, их я подобрал только сейчас, ведь раньше всё никак не мог просчитать, что за кадр такой этот наш Гарик. Сейчас, вроде, угадал. Так что посмотрим, что будет дальше.
— Ты, — поджала губы Таня, глядя на него потемневшим взглядом, всё сильнее сжимая руки в кулаки. — Вот ты говорил, что старейшина не прислушивался к нам. Не советовался, не делился информацией. Считал бесполезными. А ведь ты поступил со мной точно так же.
— Что? — подавился огурцом Виктор. — С чего такие выводы?
— Почему ты мне ничего не рассказывал? — крикнула девушка. — Я ведь тоже переживала! Я тоже пыталась спрашивать! Тоже страдала от недостатка информации! От невозможности что-либо понять, изменить. Считаешь меня бесполезной?
— Тань, — растеряно произнёс мужчина, неотрывно глядя на неё, медленно поднимаясь на ноги. — Ты что? Я же… Я не думал об этом ТАК.
— О да, конечно, — обиженно отвернулась она.
— Таня. Танечка. Прости, — зачастил он, делая шаг к ней, пытаясь заглянуть в глаза. — Я не хотел… Я же не знал. Да я и не был уверен до конца, что всё получиться.
Она молчала, всё так же не глядя на него. Поджав губы. Еле сдерживая слёзы.
— Ну, пожалуйста, — совсем запаниковал он. — Я всё понял. Я больше не буду от тебя ничего скрывать. Только не хмурься. Ну?
Танечка сделала судорожный вдох, успокаиваясь. Испуг и потрясение всё ещё держали её нервы в напряжении. Острая обида не давала спокойно дышать. В этот миг она выглядела такой несчастной, такой одинокой, что сердце Виктора наполнилось щемящей нежностью. Чувство вины заставило его на некоторое время онеметь, но потом он неосознанно выдохнул:
— Котёнок…
От неожиданности девушка вздрогнула. Тело её охватила мелкая дрожь. Ведь так называл её лишь один человек. С такими интонациями, с такой нежностью и теплом. Человек, которого она оставила когда-то давно. В прошлой. Забытой жизни. Человек, которого она больше никогда не сможет увидеть. Поговорить. Почувствовать вновь направленную на себя искреннюю заботу и поддержку. Потому что именно она была виновата в том, что за ним пришла смерть.
— Таня, что с тобой? — вновь потерянно спросил он, заметив, охватившую девушку дрожь.