- И давно ты тут? - полюбопытствовала я, садясь на своём ложе, и поворачивая голову на звук.
А едва это сделала, невольно замерла в восхищении.
Натан, в образе тореадора, смотрелся просто потрясающие. Черные сапоги до колен; черные же замшевые штаны, плотно облегающие длинные ноги и узкие мужские бёдра; алый кушак, обернутый вокруг талии; незастёгнутый, чёрный с алыми вставками укороченный замшевый камзол, из под которого виднелась белоснежная рубашка; простая черная атласная полумаска на лице; ну и, конечно же, длинный двусторонний ало-чёрный атласный плащ на плечах. Куда же без него!
- Нравлюсь? - промурлыкал родитель, довольный моей реакцией на свою персону, и изобразил галантный поклон.
- Очень! - не стала отрицать я очевидного факта. - К подбору костюма для танца ты подошёл со всей ответственностью.
- А то! И тебя сейчас преобразим: так, что глаз будет не отвести.
Слова с делом у Натана не расходились, и стоило только мне к нему приблизиться, как темноволосый дракон взялся творить. И промагичил, казалось, целую уйму времени, прежде чем отступил в сторону и постановил:
- Всё, я закончил! Можешь одеваться! С оставшимися деталями разберешься уже сама.
Понятливо кивнув, ибо догадаться о том, на что именно отец намекает было несложно, я полезла за коробкой с нужным нарядом. А он, отвернувшись лицом к окну и тем самым давая мне возможность спокойно переодеться, принялся изучать тот бардак, который был у нас с Ларой на столе.
Что в свою очередь напомнило мне о рисунке длинноволосого типа колоритной наружности и я, пока вновь о нём не запамятовала, обратилась к родителю:
- Натан, полистай верхнюю тетрадь из стопки рядом с учебниками и взгляни на рисунок, что изображён на одной из её страниц.
Стоявший ко мне спиной "тореадор" тихо фыркнул в ответ, но, тем не менее, послушно потянулся за указанной тетрадью. А увидев мои художества, замер.
- Что случилось? – забеспокоилась я, спешно застёгивая наряд, который (к счастью) не требовал помощи со стороны. После чего, шурша юбками, приблизилась к будто окаменевшему брюнету. – Тебе знаком мужчина на портрете?
- Да, знаком, - прозвучало после некоторой заминки. - Это мой отец. И то, что ты его нарисовала...
Недоговорив, дракон вдруг резко развернулся ко мне лицом и с какой-то отчаянной надеждой заглянул в глаза.
- Что?.. Почему ты так на меня смотришь?
- Джорджи... Ты даже не представляешь, что сделала, – вместо ответа произнёс родитель и, ухватив меня за плечи, притянул к себе ближе. - Я же все эти годы был уверен, что мой отец мёртв, а ты... Ты своим рисунком дала понять, как я ошибался. Он жив! Мой отец и твой дед жив, понимаешь?!
- Если честно, то нет. Какая связь между моим рисунком и твоим заявлением?
- Прямая, дочь! Вспомни, что я рассказывал тебе о роде Шамран. Мы можем найти друг друга под любым именем и личиной. Так ты нашла меня. Нарисовала, каков я есть, а не таким, каким меня знала и описывала твоя мать. Но этого не произошло бы, будь я мёртв. И, следовательно, ты не смогла бы нарисовать своего деда, если бы тот действительно погиб на последней войне с орками.
- Хорошо. Допустим, всё так, как ты говоришь, Натан, - поразмыслив, кивнула я, когда тот умолк. - Но почему тогда ты его не чувствуешь, как чувствуешь меня? И почему за столько лет твой отец не объявился? Почему позволил тебе, своему сыну и наследнику, считать себя мёртвым?
- Этому есть только одно объяснение, ребёнок! - судорожно вздохнув, отец обнял меня так крепко, что рёбра затрещали. - Но об этом мы поговорим чуть позже. А сейчас я хочу, чтобы ты кое-что сделала. Это очень важно.
- Что именно? - спросила, запрокинув голову, дабы посмотреть в лицо дракона, который держал меня в своих объятиях.
- Сказать мне имя того, кого ты нарисовала, Джорджи, - в ответном взгляде чёрных глаз отразилась такая гамма эмоций, какую мне доводилось видеть в них лишь однажды. В ту, нашу самую первую встречу, когда Натан открылся передо мной.
И я была бы рада помочь ему, но не знала как. В тот вечер, когда мы с Ларой обсуждали нарисованного мной мужчину, его имя пришло мне в голову само. Просто возникло и всё!
- Тебе нужно сосредоточиться на своём рисунке и ни о чём другом не думать, - мягко произнёс отец в ответ на мои мысли. - Я же со своей стороны постараюсь тебе помочь.
Молча кивнув, повернулась к своей тетради и неуверенно коснулась пальцами портрета темноволосого красавца. А оставшийся стоять за моей спиной Натан положил мне руки на плечи. Чуть сжал их, выражая тем самым свою поддержку и как бы говоря, что у меня всё обязательно получится.