Первое Рождество Натали, конечно, значило для меня больше, чем для нее. Она смотрела на яркие огоньки и визжала от восторга. Ей очень понравилось раскрывать подарки, она рвала бумагу и, смотря на меня, пыталась повторять: «Для папы»... «для мамы»... «для бабушки».
Следующие годы принесли много нового. Мартин проходил программу подготовки в военно-морской флот при Корнеллском университете, а потом его послали в офицерское училище. Эдит развелась с мужем, который решил остаться в Китае, и скоро снова вышла замуж. Миссис Биховски подумывала о закрытии своего магазина — привозить товары из Китая стало очень сложно, к тому же она не очень хорошо себя чувствовала. Я помогала ей в магазине, сколько могла, но у меня было мало свободного времени.
Однажды, когда я была в магазине, она пожаловалась на недомогание и я уговорила ее пойти к врачу. Через несколько часов позвонил врач и сказал, что он хочет немедленно положить ее в больницу, так как подозревает рак. Биховски постоянно жаловалась на всякие боли, но никто не принимал это всерьез. И вдруг такое!
Она так и не вернулась из больницы. Рак распространялся очень быстро и был неоперабельным. Это был ужасный удар для всех нас. Ее муж был буквально раздавлен. С помощью родственников Биховски мы закрыли «Бейтс-шоп». Пришло время нам уезжать из Бруклина.
Нам повезло, и мы нашли квартиру на Клермонт-авеню, маленькой улице в северо-западном районе Манхэттена, недалеко от Колумбийского университета и парка Риверсайд. Эдит со своим новым мужем сняли квартиру на той же улице, а напротив жила моя старинная подруга Таня Зарудная, теперь миссис Роберт Халл. Я не могла нарадоваться на то, как все славно получилось. Трехкомнатная квартира была просторной и удобной, всем хватало места.
Я была гордой и счастливой матерью, но теперь стала замечать какое-то странное поведение и черты характера своей дочери, которые меня сильно беспокоили. В возрасте двух лет она стала упрямой и непослушной, при каждом удобном случае, бросая вызов моему авторитету. Я говорю: «Нет, не трогай это», она смотрит мне в глаза и отказывается убрать руку. Меня саму вырастили в строгом повиновении родительской воле, и я, опешив, решила прибегнуть к более сильным мерам. Отодвигая ее руку, я легонько по ней ударяю. В свою очередь удивившись, она тут же снова протягивает руку. Когда я поднимаю руку, чтобы снова хлопнуть, она гневно первая бьет меня.
Я была поражена. Что должна делать мать в такой ситуации? Она вела себя агрессивно по отношению к другим детям и часто устраивала чудовищные истерики, лежа на полу, вопя и лягаясь, как дикая лошадь. Эйб не воспринимал это всерьез, а наши друзья говорили: «Не беспокойтесь, все дети так себя ведут. Она это перерастет».
Я проконсультировалась с педиатром, доктором Тиной Уоссон, подругой Аллы Эмерсон. Та посоветовала отвести Натали в Йельскую детскую клинику для тестирования. Увидеть своего ребенка глазами опытных клиницистов и психологов было откровением. Эйб и я вышли из этой клиники успокоенные и ободренные, а наш ребенок избежал ненужных травм. Серия тестов, игр и встреч с другими детьми раскрыла ее умственные, эмоциональные и физические способности. За те два с половиной часа, что мы провели в клинике, мы узнали что Натали — одаренный ребенок, намного опередивший обычное умственное развитие детей ее возраста, что она хорошо развита физически и прекрасно чувствует музыку и форму.
«Такая вот динамичная личность, — заключил доктор Гизел. — Но вы должны следить, чтобы она не переусердствовала. Постарайтесь, чтобы она как следует отдыхала.
Я советую давать ей стакан апельсинового сока при первом признаке усталости».
А доктор Илг дал мне еще несколько практических советов: «Когда вы возвращаетесь домой из парка, сажайте ее в теплую ванну и пусть она там играет, пока вы готовите ужин. Кормите ее до прихода вашего мужа домой. Вам всем так будет легче».
Еще одним полезным советом была перестановка в комнате Натали. Мы больше не засовывали все ее игрушки в одну большую коробку, а разделили комнату на несколько игровых секций — один угол для кубиков, другой для кукольной кроватки и кукольных вещей, все книги на полке около кровати, посреди комнаты мольберт с цветными мелками и кисточками, готовыми к употреблению при первых признаках вдохновения.
Психологи были правы. Наша жизнь наладилась, и мы отметили чудесную перемену в поведении Натали. Я испытала огромное облегчение, казалось, мне подарили набор ключей, волшебно открывающих двери, о существовании которых я и не подозревала, — двери, которые впустили меня в мир моей дочери и позволили мне ей там помогать.