– А что – правда, доверишь? – усмехнулся Алексей.
- Брось! – отмахнулся Марченко, – Мы же с тобой уже лет пятнадцать знакомы! Если теперь и нам друг другу не доверять…
Он тоскливо посмотрел Захарову прямо в глаза.
– Это что же за жизнь пошла такая, Леха? Раньше я знал, что могу доверять здесь любому – от инженера, до монтажника или водителя! А теперь у меня осталось таких, как ты, да Семеныч, человек пять-шесть – и все!...
По дороге домой он объяснил Захарову свой план.
– Ты машину свою здесь оставь – ну, вроде как, поломалась она у тебя! Я ее через пару дней с кем-нибудь из своих водителей переправлю на наш участок в Тынде, а ты потом оттуда сам домой перегонишь. А завтра, прямо с утра, забирай изделия и на моем УАЗике дуй в Якутск! К самолету мы тебя подвезем и в самолет посадим. В аэропорту у меня все схвачено, да и документы на золото в полном порядке! Так что, с этим проблем не будет… Ну, а в Москве сам смотри, как тебе лучше до банка добраться. Наверное, на такси?
– Там видно будет... – неопределенно ответил Алексей, догадавшись, что в оперативной работе начальник мехколонны ничего не смыслил.
Некоторое время они шли молча, и Захаров напряженно обдумывал варианты доставки. Потом, решив, что продумал все окончательно, обернулся к Марченко:
– Сколько, говоришь, там золота?
– Изделий! – поправил его начальник мехколонны, – С золотом тебя никто отсюда бы не выпустил, даже при моих связях! А изделий около трех килограмм…
– Да, ты не переживай! – успокоил он Захарова, заметив, как у того полезли вверх брови, – Это же золото! Его только по весу много, а по объему это небольшой пакет, в любой ридикюль поместится!
"Ридикюлями" Петр Дмитриевич презрительно именовал новомодные мужские сумочки-барсетки.
– Вобщем, сделаем так, – выложил ему свой план Захаров. – Ни на каком твоем УАЗике я не поеду. Но машину ты все же отправь! Придумай сам для чего. Может, в какое-нибудь министерство документы отвезти… И обязательно с водителем отправь кого-нибудь вроде нарочного! Если у тебя кто-то "стучит" бандитам, пусть думают, что золото у него. Пока будут уточнять, выяснять – пройдет время... А я как раз успею вылететь на Москву!
– А ты сам до Якутска как доберешься?
– А я туда и не поеду! – ответил Алексей, – У тебя же в Беркаките тоже участок есть, верно? Вот и отправь туда какую-нибудь "летучку". Я у тебя видел там, в гараже УАЗ-микроавтобус – вот на нем я и уеду. В Чульмане попрошу, чтобы он меня подбросил в порт. Документы на золото, ты сам сказал, в порядке, значит, проблем при посадке на самолет не будет. Да, кстати, подготовь "сопроводиловку" на золото, чтобы мне не пришлось долго там объяснять, где я его взял! Только "сопроводиловку" подготовь в двух экземплярах – одну на меня, а вторую – на того, кто в Якутск поедет. Мою фамилию не вписывай, только печати проставь – фамилию я сам потом впишу…
Марченко удивленно слушал эти указания, лишь изредка согласно кивая головой. Когда Захаров закончил, он с энтузиазмом воскликнул:
– Слушай, а давай я тебя своим замом сделаю! Переезжай сюда, к нам, зарплату дам такую, что никакие твои шабашки не сравнятся! Ты же прирожденный экспедитор!
– Ну уж нет, уважаемый, это мы уже проходили! Я как со стройки ушел, решил, что больше ни в какой официальной организации работать не буду! Не обижайся, но хватит с меня уже начальников! Я теперь сам себе начальник!
До аэропорта он добрался безо всяких приключений. Билеты на Москву, после того, как цена на них повысилась едва ли не вдвое, можно было купить и за полчаса до посадки. Поэтому, чтобы не привлекать лишнего внимания, он до последней минуты не появлялся в порту, просидев все это время в служебной столовой авиаотряда. И только когда из расположенного над входом громкоговорителя донеслось объявление о начале регистрации и посадки, Захаров прошел в зал.
Уже стоя в очереди на регистрацию, Алексей заметил, как к аэропорту подъехал высокий и угловатый Nissan-Patrol. Из него вышел худощавый небольшого роста мужчина в длинном кожаном плаще и решительной походкой направился в зал отправления, напряженно вглядываясь в лица стоявших у стойки регистрации пассажиров.
- Нодар? – неуверенно произнес Захаров.
Но уже через секунду решительно и громко через весь зал крикнул :
- Нодар!...
ГЛАВА 11
"Все берега отвергли нас!
А если мы ползли на берег,
с людьми увидеться стремясь,
то слышали одно лишь –
бей их!"
(С. Кирсанов, "Дельфиниада")
Не доходя нескольких шагов, Нодар остановился, но Захаров, почувствовав его нерешительность, улыбнулся и протянул навстречу обе руки. Нодар с радостью ухватился за них и, мгновение спустя, они уже крепко сжимали друг друга в объятиях.
– Лексо, Лексо... – бормотал Нодар, прижимаясь лицом к измазанному моторным маслом пуховику Захарова.
За его спиной тут же выросли два крепких парня в одинаковых китайских пуховиках.
– Свой! – коротко бросил им Нодар, с трудом оторвав голову от куртки Захарова.
Потом, легонько хлопнув Захарова еще раз по плечу, сказал:
– Подожди минутку, я сейчас!
Он отошел к ожидавшим его чуть в сторонке парням. После короткого тихого разговора парни вышли из зала, а Нодар вернулся к ожидавшему его у стойки регистрации Захарову.
– Пошли в кафе – посидим, поговорим немного!
– Так, регистрация же..., – неуверенно возразил Захаров.
Нодар загадочно усмехнулся:
– А у вас рейс задерживается! Сейчас объявят... Кажется, Барнаул не принимает!
И, словно подтверждая его слова, из висевшего на стене динамика раздалось: "Уважаемые пассажиры! Вылет рейса 4079 до Барнаула-Омска-Москвы задерживается до шестнадцати часов тридцати минут, время местное. Вылет задерживается по метеоусловиям Барнаула. Повторяю..."
Захаров с удивлением посмотрел на Нодара. Тот в ответ лишь хитро улыбнулся:
– Ну, что, посидим на дорожку?...
…сразу попасть в КПЗ не удалось. Вначале начальник ГОВД предложил проехать в поселковое отделение милиции и самим ознакомиться с местом, где произошли вчерашние события. Картина, которую там увидели Захаров и комиссар отряда Удальцов, произвела на них удручающее впечатление. Единственная комната, собственно, и являвшаяся поселковым отделением милиции, более походила на поле битвы. У разбитого, теперь закрытого фанерой, окна на полу громоздились остатки письменного стола и поломанные детали нескольких стульев, одна дверь платяного шкафа была оторвана, вторая же висела на единственной уцелевшей петле, обитые сухой штукатуркой стены напоминали щиты для отработки ударов в какой-нибудь секции каратэ. Довершал картину валявшийся прямо посредине комнаты милицейский погон с капитанскими звездочками.
– Це мий… – пояснил начальник отделения капитан Хрипко, стыдливо прикрывая рукой заплывший левый глаз.
– Ну вот, а теперь можете поговорить и с вашим бойцом! – довольный произведенным впечатлением, насмешливо заметил начальник ГОВД.
Дорога до города заняла не больше двадцати минут, и вскоре они уже входили в здание Горотдела. Дежурный открыл им железную дверь с небольшим зарешеченным глазком и опасливо отошел в сторонку. Захаров с Удальцовым и начальником ГОВД полковником Хвостовым вошли внутрь. Внутри грязной, с обшарпанными, покрытыми множеством надписей стенами, камеры на деревянной скамье спиной к ним лежал, свернувшись в клубок, худощавый небольшого роста паренек. Услышав звук открывающейся двери, он повернулся к ним лицом и сел.
– Ты?! – ахнул Захаров.