- Будешь?
Уля открыла глаза, которые не сразу привыкли к полумраку. Свет Александр выключил, поэтому освещалось все только яркими углями в печке.
- Да.
Минералка показалась очень вкусной, наверное, потому что при виде бутылки жажда усилилась в несколько раз, но девушка сделала только пару глотков. Воды оказалась ледяной, поэтому пришлось задержать её во рту, чтобы не застудить горло.
- Если хочешь, могу принести чехлы из машины, положишь на кровать и поспишь. Нам все равно ждать до утра.
Спать хотелось едва ли не больше, чем пить. Да и общее ощущение разбитости некуда не делось – усталость давила все сильнее, заставляя сутулить спину и опускать плечи.
Но в другой комнате было так холодно, что засыпать там Ульяна просто не рискнула бы. Потому отрицательно покачала головой, не отводя взгляда от крохотных оранжево-красных огоньков, игриво пробегающих по растрескавшейся древесине обугленного полена. Пламя, чуть потрескивая, лизало отвалившиеся кусочки коры, то вспыхивая, то почти затухая.
- Ну, смотри, дело твоё…
- Чей это дом?
Разговаривать ей не хотелось, но в сон клонило так, что лучше не оставаться в тишине, а то свалится прямо на пол.
- Одного моего коллеги, - Александр, который сидел, укутавшись в свою куртку, потянулся, захрустев шеей. – Теперь уже бывшего. Достался в наследство от какой-то двоюродной тетки. Он все хотел все здесь снести и построить нормальную дачу.
Плохо. Значит, найти будет почти невозможно.
- Ведь тебе и так неплохо жилось, зачем было все начинать? – и все-таки этот вопрос не давал Уле покоя. Она даже нехотя отвела взгляд от огня.
- Потому что нужно всегда к чему-то идти. Карьера мне уже осточертела, да и не сделаешь её особо, будешь слишком сильно высовываться, свои же и удавят. Ты, например, знаешь, кто в нашем городе «держит» наркобизнес? Нет? Вот оно тебе и не нужно. А про остальное я тебе уже говорил.
Говорил, но она все равно не могла понять, как ради этого можно предать свою семью. Не просто обмануть – хотела Уля того или нет, но и сама не так уж редко недоговаривала, а то и вовсе врала ради спокойствия родительских нервов – а просто пожертвовать близкими ради денег. Вот так легко задвинуть все чувства и привязанности, оборвать все эти ниточки…
Нет, наверное, ей просто не дано это понимать.
Ещё какое-то время они сидели в темноте, словно уснув, но стоило Ульяне встать, как Александр тоже вскинулся.
- Куда?
- Мне нужно в туалет… - хотела она туда ещё час назад, теперь же, действительно, это уже была необходимость.
- Пошли, провожу.
Небо затянуло плотными тучами, готовыми вот-вот просыпаться на землю колючим мелким снегом. Да и поземка потихоньку набирала обороты – ещё с вечера так не мело. Наверное, завтра все дороги и вовсе окажутся непроходимыми…
Вернувшись в относительное тепло дома после штурма метровых сугробов на пути к покосившейся деревянной будочке, приткнувшейся возле забора, Уля разулась, вытряхивая из ботинок попавший туда снег.
- Это же Лешка подкинул в пещеру те сигареты? – почему-то этот вопрос не давал ей покоя. Столько вокруг происходит, что голова кругом, а она уперлась мыслями в злополучную пачку, которую сама в глаза не видела.
Он не ответил, разве что хмыкнул и отвернулся, делая вид, что сосредоточился на огне.
Значит, правильно думала – Саша хотел подставить Андрея. Если бы не получилось по-полной, то хотя бы в глазах собственного брата. От этого стало противно и обидно настолько, что захотелось закричать и затопать ногами. Только ничего такого она делать не стала. Вместо этого Уля прикрыла глаза и попыталась расслабиться, не скатываясь в сон. Вот только получалось плохо…
О том, что на улице уже утро, она поняла не по пению петухов (их как раз слышно не было), а по тому, что её похититель тряхнул за плечо.
- Просыпайся.
Ну, это она сделала легко, испуганно вскинувшись, но уже через секунду все вспомнила. Жаль, что это был не кошмар…
А вот то, что болит все тело, уже намного хуже. Все-таки сон, когда ты сидишь, не самое здравое решение, но что поделать, усталость свое взяла. Поясницу разламывало от боли, и это всерьез напугало, но больше, вроде, ничего не ныло и не тянуло, так что, прислушавшись к себе, Уля все-таки облегченно выдохнула.