Уля хотела ответить отказом, потому что голод не ощущала совершенно, но потом передумала. Сообщение пришло несколько часов назад, и вряд ли у кого-то в этом доме после него прорезался аппетит…
- Только, если вы составите мне компанию.
- Это Андрей попросил, чтобы ты меня уговорила?
- Нет, это моя инициатива, - отпираться она не стала, а то и так непонятно, зачем ставила это условие…
- Тогда пойдем, - Иван Петрович встал, на секунду с силой опершись ладонями о край стола, но бросаться его поддерживать Ульяна не спешила – не тот характер, чтобы смиренно принять помощь от женщины. А то и собственный папа не такой же. Мужики, они вообще народ загадочный. – А Андрею не давай садиться себе на шею, а то он сразу начинает свою волю диктовать.
- Мы не настолько хорошо знакомы и плотно общаемся, чтобы кто-то садился другому на шею, - Уля осторожно положила ладонь на подставленный локоть.
- Да это я так, для общего развития, - продолжать эту тему он не стал, направившись в находящуюся рядом столовую.
Там было темно, только откуда-то из коридора доносился негромкий разговор. Одной из собеседниц была Ольга Николаевна, а вот кто вторая – Ульяна определить не смогла.
- Может, давайте на кухню? – правил этого дома девушка не знала, да и не особо стремилась к этому, но лезть в разговор хозяйки, отвлекая её, все же не хотелось.
- Ну, давай туда. Все равно не люблю эту комнату, на кухне как-то вкуснее, - несмотря на кажущуюся почти веселость, было заметно, что все совсем не так радужно.
И роль радушного хозяина давалась Ивану Петровичу с большим трудом, но Уля благоразумно не указывала на это и старательно подыгрывала. Хотя зачем это делает, сама не особо понимала, разве что из чисто человеческого желания поддержать. Как говорится, вреда от неё нет, но и толку – тоже. Зато есть возможность отвлечься, побыть среди тех, кто уже в курсе. Если вернется сейчас к девочкам, придется все пересказывать, отвечать на вопросы, слушать охи и ахи. Понятно, что Светка с Лизой тоже переживают, Игорь и их друг, но моральных сил проходить через это ещё раз у Ульяны пока не было. Конечно, через пару часов, когда Андрей вернется, она уедет в общежитие, но пока есть возможность немного это отсрочить, стоит ею воспользоваться.
- Устаивайся, - мужчина мягко подтолкнул её к высокому стулу возле круглого стола. Как и почти вся кухня, он был белым, накрытым зеленой скатертью. Никаких тебе кистей и прочих элементов ретро, если в остальном доме был какой-то легкий (или не очень) флер старины, то тут только функциональность и эргономичность. Даже поначалу показалось, что они попали в какое-то другое место, настолько был велик контраст.
- Зачем вам тогда столовая? Тут очень уютно, - Уля тронула сложенную вчетверо салфетку оттенка свежей мяты.
- У нас много родни, а я не люблю собираться в кабаках, - Иван Петрович включил электрический чайник. – Что хочешь?
- Если честно, то ничего, но и мне, и вам нужно поесть, - девушка резко встала, когда на пороге кухни появилась Ольга Николаевна.
- Я вас немного потеряла, - несмотря на гораздо лучшее владение собой, чем у мужа, и её улыбка была ненатуральной. Только прикрывала она не недовольство или неприязнь, а растерянность и непонимание того, что вообще происходят. Как и тонкие пальцы с двумя перстнями на каждой руке, теребящие пояс накинутого поверх платья кардигана. И каждое движение, вроде, и неторопливое, но какое-то рваное, словно она сдерживает себя или же, наоборот, заставляет, только силы заканчиваются раньше, чем было задумано.
- Уля пытается заставить меня поесть, - Иван Петрович негромко звякнул чашками, возясь с заварочным чайником. – Присаживайся, Оль. А ты чего вскочила? – это уже Ульяне, которая так и осталась стоять, разве что зачем-то завела руки за спину. Но что-то, похожее на благодарность, во взгляде женщины рассмотрела. А может, и ошиблась, в неярком свете вообще просто ошибиться.
- Присаживайся, - хозяйка кивнула все на тот же стул, который уже успела немного обжить Ульяна. Той ничего не осталось, кроме как последовать приглашению.
Разговор не клеился, причем, совершенно. Пара слов о чае, комплимент домработнице по поводу пирога с персиками.
Снова неловкая тишина, от которой Уле очень хотелось поерзать, но она сдерживала себя силой воли. Но терпение заканчивалось, а желание сбежать отсюда возрастало в геометрической прогрессии от каждой прошедшей минуты.
- Уже поздно, мне, наверное, пора, - с трудом высидев положенное этикетом время, она отложила вилку и поднялась. На тарелке так и остался почти целый кусок пирога, которой девушка, скорее, расковыряла, чем съела.
- Ты же хотела дождаться Андрея, - Иван Петрович тоже перестал делать вид, что ест, но хоть немного проглотил, уже хорошо.
- Он может задержаться, и я…
- Андрей может не появиться до утра, - Ольга Николаевна к еде вообще не притронулась, но чай выпила. – Я приготовила для тебя комнату Игоря.
Предложение было, что и сказать, необычное. Особенно со стороны его матери, у которой сложились определенные выводы о девушке сына. И скрывать она их не собиралась, так что нынешнее радушие Улю сильно насторожило.
- Там уже темно, так что или ждешь Андрея, чтобы он отвез, или останешься здесь, кто же тебя одну отпустит на такси, - давая понять, что разговор закончен, Иван Петрович поднялся.
- Вы пока решайте, мне нужно отойти, - что-то прошептав мужу, Ольга Николаевна удалилась все той же немного неровной походкой, оставив их наедине.
- Знаете, я, правда, ценю вашу заботу, но мне завтра рано на лекцию…
- Я подмешал Оле в чай снотворное, она уснет где-то через полчаса.
Уля осеклась, забыв, что только что хотела сказать.
- Зачем?
- Она не сможет заснуть, будет всю ночь переживать и только доведет себя до высокого давления, - не обращая внимания на тот факт, то ему по статусу вряд ли положено убирать со стола и мыть посуду, Иван Петрович поставил чашки в раковину. – Медсестру я тоже уже отправил спать.
- Тоже со снотворным?
Неужели так проникся духом старины, что решил перенять замашки Борджиа?
- Нет, без снотворного, - теперь он не только улыбнулся, но и усмехнулся. Если учесть, то ещё час назад только молчал и не отводил глаз от окна, уже большой прогресс. – Ты умеешь играть в шахматы?
- Да. А с чего вы взяли, что я останусь? – Уля тоже потянулась к трудящемуся и, взяв полотенце, висящее на специальной подставке, начала вытирать тонкий фарфор.
- Тебе совесть не позволит бросить одного старого больного человека, - Иван Петрович даже подмигнул ей, а потом сразу стал серьезнее. – Я тебя прошу остаться. Утром Андрей отвезет, куда скажешь.
О том, что ему очень не хочется быть в такие минуты одному, мужчина не сказал, но догадаться было не так трудно. И хотя это было грубым манипулированием, Уля знала, что он прав – не сможет уехать, зная, что, случись что, помочь ему будет некому.
- Тогда зачем вы отправили спать медсестру?
- Она только доведет меня до приступа, если будет каждые пять минут измерять давление и считать пульс.
Вымытая и вытертая посуда уже заняла свои места на полках, поэтому заняться тут было больше нечем.
- Только с одним условием, - прикинув, во сколько придется проснуться, чтобы успеть доехать к себе, переодеться и в девять часов уже сидеть в аудитории, она про себя тяжело вздохнула. Ладно, в выходные отоспится. Хотя, если учесть, что выкуп отдавать в воскресенье, вряд ли получится…
- Каким?
- Я не буду вас теребить и спрашивать, но если почувствуете себя плохо, сразу скажете. И в шахматы я играю не очень хорошо…
- Вот как раз и научу, - он выключил верхний свет, разом погрузив комнату в темноту, и поманил за собой. – Иди в гостиную, я сейчас схожу к Оле, потом присоединюсь к тебе.
Все-таки это так странно, остаться одной в чужом доме. Даже зная, что где-то через несколько стен есть люди, это пугающе и непривычно.
Разве что рыбка, уже почти старая знакомая, все так же медленно, красуясь, проплыла вдоль стеклянной стенки и послала воздушный поцелуй. Ну, или просто попросила есть, у них это очень похоже.