Спать! И если бы не снилось ничего на этот раз! Только едва-ли: наверно приснятся отравленные мухи...
В это тревожное время особенно думалось о «запятых» в переселенческой конторе.
Прибегает баба, бросается в ноги, хватает за каблуки и воет.
— Встань!
Встает.
— Что тебе?
Лицо бабы делается сердитым.
— Помер! — со злостью восклицает она. — Помер! Блевал-блевал, всею меня заблевал (простите, читатель, за выражение), скорчило его — и помер.
Баба злобно смотрит в угол и снова начинает выть.
— Батюшка-а! Родимый мой! Что-же с деточками малыми без мужа я делать буду-у!.. Отправь ты меня с этой каторжной новой стороны на старину-у...
Баба снова хочет ухватиться за каблуки. От этого с живостью уклоняются...
Конец