– Беда, батюшка Иван Петрович! Кирга от ливня вздулась, того и гляди, плотину сорвет! Ставень поднимать надо, воду спускать!
– Ну-ка, Елизарушка, быстро зови на подмогу кирпичников!
Мельник убежал, и пока Елпанов надевал азям* и накидывал башлык, прибежало несколько мужиков-кирпичников.
Иван Петрович вышел на крыльцо:
– Время не ждет, ребята! Надо ставень плотинный поднять, не то сорвет плотину, много хлопот наделает… Ведро кумышки ставлю! Несите слеги – ставень подымать!
Все бросились исполнять приказы хозяина.
Долго возились мужики под проливным дождем. Ветер, вволю набуйствовавшись, наконец стих. Везде и всюду валялись береста, солома, доски с крыш.
Насквозь промокший Иван Петрович переступил, наконец, порог. Дома царила гробовая тишина. Елпанову она показалась такой же оглушительной, как громовые раскаты на воле. Стараясь не шуметь, он стал стягивать с себя мокрый и вымазанный глиной азям. В это время дверь в прихожую осторожно скрипнула и на пороге показалась Даниловна.
– Ну, как там наша Марина Васильевна?
– Все, слава Богу, обошлось, дочь родилась. Уснула теперь она – шибко измучилась! Роды и так трудные были… Ребенок крупный, а еще тут гроза не ко времени, будь она неладна!
– Спасибо тебе, Марфа Даниловна! Уж я с тобой рассчитаюсь!
– Не в расчете дело… Иван Петрович, ты бы хоть взглянул на дочь-то!
– Сейчас не пойду – пусть спят… Утре уж увижу. Пия-то где? Поесть бы мне хоть че-нибудь…
– И Пия тоже уснула, а поесть все тебе приготовлено – на столе перед печью…
– Вот и хорошо… Иди, Марфа Даниловна, и ты приляг!
– И то пойду, пожалуй, лягу. Утре рано вставать надо да для родильницы баню топить…
Наконец, повитуха убралась спать и оставила его одного. Есть не хотелось. Елпанова одолевали тяжкие думы. Он явно не рад был дочери…
– Господи, неужто не дождаться мне сына-наследника?! Опять – девка…
Иван Петрович давно уже прикинул: если бы родился сын-наследник, сразу можно начинать строить двухэтажный каменный дом и каменную постройку возле него, но опять родилась дочь…
"Ни хотения, ни радения уж не остается, – думал он, – и за ради чего огород-то городить? Ну, построишь, а помрешь – в тобой построенных хоромах какие-нибудь лентяки* жить будут да из-за наследства зубатиться?! Не бывать этому! Лучше я своими руками да из своего кирпича церковь в Прядеиной построю! И будет мне вечное поминовение, а попы замолят мои прегрешения, што я за свою жизнь нагрешил и еще нагрешу…".
Наутро проснувшись, отдохнувшая после трудных родов Марина Васильевна умиленно смотрела на дочь: сразу видать – елпановская порода! Новорожденную Иван Петрович, крестный и крестная повезли крестить в харловскую церковь.
После вчерашней грозы воздух был напоен запахом отцветающих трав. На дальних полях в дрожащем мареве уже виднелись согбенные фигуры жниц и жнецов. В церковь успели в самый раз: только что отошла обедня. Окрестили младенца, и сразу же Елпанов скомандовал: пора в обратный путь – жатва скоро!
Он быстро пригнал ходок в Прядеину, к своему подворью. Работница Ненила отворила ворота. Пия подошла к коробку, и крестная подала ей ребенка.
– Как назвали-то?
– Сусанной батюшка назвал. В святцах и другие имена на этот день были, да уж больно худые…
О жизни и судьбе моей бабушки Сусанны Ивановны Пономаревой я расскажу в последующих главах "Переселенцев", а также в документальной повести "Пономаревы".
ЦЕРКОВЬ В ПРЯДЕИНОЙ
Иван Петрович Елпанов и сам точно не помнил, когда к нему пришло такое решение: строить в деревне Прядеиной церковь, и строить на свои, елпановские деньги.
Семья Елпанова год от года росла. Старшей дочери Александре шел одиннадцатый год, Феоктисте – девятый, Сусанне не было и двух, а потом жена Марина Васильевна родила и четвертую дочь, которую назвали Ольгой.
Старшие дочери были похожи на мать и унаследовали материн тихий нрав. Последние две – Сусанна и Ольга – пошли в елпановскую породу: крупные, большеносые, с монгольским разрезом глаз, как у бабушки Елены Александровны. Сусанна была подвижной, как юла, и большой проказницей.
В ту же весну, когда родилась Ольга, Елпанов попросил писаря волостного правления составить прошение в Святейший Синод – испросить разрешения строить на собственные деньги церковь в деревне Прядеиной.