— Продолжай.
— Я почувствовал, как кто-то огрел меня здоровенной палкой. И в тот момент в моем мозгу словно просветлело, какой-то внутренний голос сказал мне, чтобы я никогда не брал ни пенни, если буду знать, что это чужие деньги. И теперь я чувствую отвращение к воровству.
— Не зарекайся.
— Клянусь на Библии, я буду жить честно, и ничто не свернет меня с этого пути.
Мистер Уотт мерил шагами комнату, останавливаясь лишь для того, чтобы хлебнуть из стакана виски. Затем он сел, взял кожаный портфель, извлек из него соверен и бросил его Джеймсу.
— Вот тебе соверен, я думаю, тебе для начала этого хватит. Возьми его и уходи. И держи свое слово. Никогда не возвращайся сюда. Спокойной ночи.
— Бог ведь видит это, дедушка! — начал Джеймс. Но мистер Уотт прервал его снова:
— Проклятие! Иди, пока я не передумал. Вот для тебя шанс. Воспользуйся им! Уходи!
И Джеймс, почувствовав, что жизнь полна неожиданностей, ушел.
И что самое удивительное — он сдержал слово. Сейчас он успешно занимается торговлей овощами, завел собственный магазин, и если вы заподозрите его в том, что он когда-то занимался воровством, думаю, он обидится.
А мистер Пэкстон Бленд по сей день носит серебряные часы и, вспоминая, как они ему достались, радуется, как ребенок.
Нравоучения
За то, что я есть
Привычка к теплу и уюту зачастую берет верх над неприязнью. Все трое — морская свинка, дымчатая кошечка и собака бультерьер отдыхали на коврике возле камина.
— Вы уселись на мой хвост, — проговорила рассерженная кошечка.
— Извините, — сказала собака и подвинулась.
Морская свинка украдкой взглянула на них и закрыла глаза.
— Да, — проговорила дымчатая кошечка, — я так устала, меня все утро ласкали, тискали в объятиях. Вы не можете себе представить, как утомительно быть любимой.
— Вы правы, — сказала собака. — Не могу представить. Вы восхищаете всех своей мягкой пушистой шерсткой и изящными движениями. Но вас не любят. Любят обычно не за это.
— А за что? — спросила кошечка. Она очень разозлилась на собаку за эти слова. — Если судить по вашим словам, вас просто обожают.
— Любовью, — задумчиво заговорила собака, — награждают за другое, нечто более надежное. Вот вам пример. Представьте себе, что молодая и красивая девушка идет по пустынной улице. Если ее сопровождает собака, особенно хорошей бойцовской породы, то девушка в безопасности. Она даже доходит до того, что начинает любить собаку. Это логически неминуемо. Как водится, любовь к тому, кто способен защитить, более долговечна, нежели любовь за красивые глаза и мягкую шубку.
— И вы верите всему этому? — спросила кошечка.
— Так должно быть, — отозвалась собака. — Но, откровенно говоря, я сомневаюсь, что хозяйка любит меня больше всех.
— Вот теперь вы говорите дело, — замурлыкала довольная кошечка.
— Да и насчет вас я тоже сомневаюсь, — добавил пес.
— Я вынуждена признать, — вздохнула кошечка, — что Джорджа наша хозяйка любит больше, чем нас.
Джорджем звали морскую свинку. Даже с точки зрения морских свинок он ничего особенного не представлял, а нравственный облик его оставлял желать лучшего.
— Так и есть, — печально согласилась собака. — Разбудите его и спросите, как ему удается завоевать любовь хозяйки.
Кошечка похлопала лапкой по голове Джорджа. Неприветливые и порочные глазки Джорджа тотчас же открылись. Он сердито сказал, чтобы она была осторожнее и не давала воли своим лапам.
— Послушайте, — сказала кошечка, — наша хозяйка любит вас больше всех. Чем вы заслужили ее любовь?
— Тем, что просто существую, — ответил Джордж.
— То есть как это? — не поняла кошечка.
— Я ничего не делаю для того, чтобы меня любили. Я просто существую.
— Вы не красивы, не изящны, — сказала кошечка.
— Не сильны, не храбры, — вторила ей собака.
— Это верно. Но я такой как есть, — сказала морская свинка. — И это все, что ей от меня нужно.
И вот в комнату вошла хозяйка.
Она подняла морскую свинку и поцеловала ее. Потом осторожно отодвинула собаку и кошечку от камина, чтобы Джордж смог лечь поближе к огню.
И на мгновение в комнате воцарилось молчание. И лишь Джордж исторгнул звук, только не понять, что это было: то ли он прыснул со смеху, то ли захрапел.
Почувствовав отвращение к нему, кошечка закрыла глаза и заснула.
А собака сидела у камина, молча уставившись на огонь. Она щурилась и размышляла. А затем, обобщив свои наблюдения, изрекла: