Сверху доносились музыка и пение. Слабому женскому голоску аккомпанировал аккордеон. Иногда были слышны гитарные переборы. “Репетируют, наверное”, – предположила Адель. Она уже четверть часа пребывала в обители порока и все еще не могла обнаружить знаков пошлости и дурного вкуса, без которых она представляла себе подобные заведения.
По широкой лестнице, устланной неяркой ковровой дорожкой, спустились девушки. Уверенный хозяйский вид вошедших заставил Адель предположить в них обитательниц сего дома. Цвию она не увидела. Девицы расселись на стульях, с любопытством уставились на гостью, перешептывались и дружелюбно кивали ей. Свежие физиономии не были разукрашены избыточной косметикой и не казались несчастными, тупыми или рабски покорными судьбе.
Тут появился молодой мужчина, претенциозно одетый и изрядно надушенный. Черный костюм, галстук-бабочка, полоска белоснежного платочка на пиджаке, в петлицу воткнута свежая роза, ботинки зеркально лаковые, волосы прилизаны, рукава на локтях чуть поблескивают. “Наконец-то я вижу безвкусицу и дурной тон!” – с облегчением подумала Адель.
– Девочки, прошу вас подняться в столовую, сегодня обеденное меню с сюрпризом! – ласково произнес хлыщ.
– Мадам, меня зовут Омер, я владелец этого пансиона, счастливо удостоившегося благосклонного внимания достоуважаемой госпожи…
– Адели, господин Омер, – коротко бросила гостья, – и я бы хотела обсудить цель моего прихода без лишнего многословия.
Омер провел посетительницу в свой кабинет, указал ей на стул, и сам церемонно уселся напротив.
– Моя дочь Цвия проживает в вашем, как вы говорите, пансионе. Это горькое обстоятельство глубоко ранит материнское сердце, и я намерена выкупить бедную девочку и вернуть несчастную в лоно семьи.
– В отношении выкупа, госпожа Адель, я имею честь сообщить о принципиальной возможности подобного хода дела. Но надобно иметь в виду, что между Цвией и мной заключен законный и официально заверенный в мэрии Марса контракт на пять лет. Неустойка весьма и весьма ощутима и может подорвать любой семейный бюджет. Мне кажется, для принятия окончательного решения лучше всего сперва поговорить с Цвией. Смею надеяться, она не согласиться с мнением о бедственности своего настоящего положения. Я рад сообщить матери, что имею только благоприятные отзывы о ее дочери, – доверительным шепотом произнес Омер, и довольная улыбка осветила его лик.
Последняя фраза хозяина борделя змеиным жалом вонзилась в материнское сердце. Адель растерялась, и душа заболела.
– Вам нет надобности тревожится о бюджете нашей семьи. Прошу пригласить Цвию и оставить нас одних.
3
Вошла Цвия. Минуту мать и дочь стояли молча, в глазах обеих светилось бесконечное сострадание. Потом, не жалея слез, они бросились в объятия друг к другу.
Цвия была уверена, что встреча с матерью неизбежна. Она боялась упреков, но не услышала их. “Расскажи, доченька, как это вышло…” – робко попросила Адель.
Взволнованность, трепет чувств и необратимость обстоятельств сделали бесцельной привычную ложь. Цвия чистосердечно поведала о первом знакомстве с господином Омером и о последующих свиданиях с ним. Он был добр и быстро достиг ближайшей цели. Потом он предложил ей испытательную неделю в своем заведении, и она согласилась. Подписали контракт. Она не жалеет. Она заявляет об этом абсолютно честно, хотя и признает, что встречается скотство среди мужчин. Через пять лет она вернется домой, и все будет хорошо.
Кажется, впервые Цвия была откровенна с матерью, и не обманывая и не стыдясь открыла ей душу. Исповедь дочери потрясла Адель. Все свое достояние она готова была отдать, лишь бы спасти дитя. Однако, с ужасом осознала, что верны не только ее предположения о совращении, но и Итро был не менее прав.
– Помни, доченька, мы с отцом всегда готовы придти тебе на помощь, только позови!
С этими словами Адель простилась с Цвией, и, убитая горем, ушла домой. Вслед ей сияла самодовольная улыбка господина Омера.
Глава 5
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
Иоганн Вольфганг Гете, “Фауст, Часть 1”, перевод Б. Пастернака.
1
Вернемся на несколько лет назад – от больших печалей к маленьким детям. Итро и Адель жили в Марсе, в доме, подобающем обеспеченной семье молодого университетского профессора и владелицы прибыльного дела. Старший сын Хагай радовал родителей успехами в гимназии. Дочь Яара, послушная и добрая девочка, обнаружила способности к рисованию. Она получила в подарок огромную коробку цветных карандашей и набор акварельных красок и увлеченно заполняла фигурками и узорами листы альбома. Малышка Цвия бойко разговаривала, налету схватывала азбуку и своими проказами доставляла немало забот няньке.