– Потому что ты не любишь виски. И пьяным ты ведь тоже не любишь быть, не так ли? Я почти уверен, что нашел подходящий способ, Флетчер. Где-то поближе к концу первой бутылки ты либо найдешь покой, либо перепрыгнешь в сознание к кому-нибудь другому, а уж это меня абсолютно не волнует.
После некоторых раздумий Флетчер понял, что если он действительно хочет уйти из головы Росса, то ему нужно соглашаться.
– Ну, давай попробуем.
Флетчер постарался отключиться и дать возможность Россу вновь завладеть своим телом. Однако вкус виски заставил Флетчера прийти в себя, его чуть не вырвало, но Росс не дал ему этого сделать.
Вернувшись в свою комнату с двумя бутылками и стаканом, Росс закрыл дверь на ключ, устроился в удобном кресле и громко сказал вслух:
– Это хорошая штука, Флетчер. Настоящее пшеничное, шотландское виски. Обычно я не могу себе позволить такое, но чего не сделаешь, чтобы избавится от тебя.
– Я испытываю аналогичные чувства.
– Иногда мне кажется, что это какое-то божественное существо играет с нами. Мы все больны. Ты болен, Джуди была больна, и я болен. Говоря о Джуди, я использовал прошедшее время, потому что мне кажется, что теперь она здорова. Она меня заинтересовала. Толковый ребенок. Жаль, что ей не двадцать лет. Этого греха на мне нет, Флетчер – я никогда не краду из колыбелей. Так или иначе, но мне кажется, что теперь она здорова.
– Только это меня и утешает.
– Утешайся чем хочешь, Флетчер. Но только до следующего глотка виски, ведь ты его так не любишь…
Тут Росс оказался несомненно прав.
– Что же до меня самого, – снова заговорил Росс вслух, – то должен признать, что и мне ты сделал кое-что хорошее. Если, конечно, теперь ты уберешься от меня к чертовой матери.
Он сделал еще один большой глоток. Росс пил виски, как вино.
– Как ты и сам в конце концов заметил, мы во многих отношениях очень похожи. Несчастливое детство, недостаток любви. Просто повлияло это на нас по-разному, вот и все.
Ты решил сделать вид, что не существуешь. И если кто-то обращал на тебя внимание, ты забирался поглубже в свою раковину. А я решил взять от жизни все, что возможно. И в каком-то смысле, это сработало.
– Не в самом лучшем смысле.
– Да, тут мы с тобой легко придем к согласию. Наш путь лучше.
– Что ты этим хочешь сказать? Что значит наш?
– Ну, ты что, забыл поцелуй с Анитой? Тут она была права. Мы не были Россом, и мы не были Флетчером. Мы были кем-то достойным Аниты. Разве ты не заметил, что она думает точно так же?
– Я не понимаю.
– Тогда ты просто дурак. Ну, может быть, я к тебе несправедлив, Флетчер. Я беру свои слова обратно. Я беру их обратно, но ты все равно дурак.
Уровень жидкости в бутылке быстро уменьшался.
– Я и в самом деле ужасно благодарен тебе, Флетчер – если, конечно, ты отвалишь от меня не позднее, чем через пять минут. – Язык у Росса начал заплетаться.
Затем, после очередного глотка, он совсем опьянел – в этом не было ничего удивительного, если учесть с какой скоростью он поглощал спиртное.
Флетчер, хотя и чувствовал себя не лучшим образом, не был так сильно пьян, как Росс, что было довольно странно. Та же самая кровь циркулировала через ту часть мозга, где обитал Флетчер – а содержание алкоголя в крови быстро увеличивалось. Однако, судя по всему, здесь были задействованы не только физические процессы; видимо от Флетчера осталось нечто большее, чем маленький участок мозга Росса.
– В тебе есть одно странное свойство, Флетчер. Ты чувствуешь добро. И не то чтобы ты был настоящим христианином, несмотря на твое детство. Может ты и педик, нет, я хотел сказать педант. Ты точно срамник, тьфу, я имел в виду скромник… – Он начал хохотать.
– Ну, все равно, – продолжал Росс, немного успокоившись, – я вижу некий смысл в этой твоей одержимости. Она дает тебе некое направление, ощущение смысла. Я хочу сказать, что даже если в этом и нет никакого смысла, у тебя, в отличии от меня, есть за что держаться. Я сам никогда не был настоящим дья… дья… а черт с ним. Нельзя построить жизнь на зле ради зла. Это заблуман и облуждение. Нет, заблумение и обмуман…
Росс беспомощно расхохотался – он был почти в алкогольной коме. Одна бутылка виски уже была выпита, и он принялся за вторую.
Похоже, подумал Флетчер, его план не сработает. Пока что ничто не вынуждало его покинуть разум Росса. Его тошнило от каждого нового кубического сантиметра виски, но телом в данный момент управлял Росс и алкоголь почему-то не оказывал такого сильного воздействия на Флетчера.
Однако когда Росс попытался в очередной раз налить еще виски себе в стакан, но лишь сумел расплескать его по своим коленям, Флетчер почувствовал, что его начинают выталкивать наружу.
Он вспомнил, как Джерри толкал девушку в воду. Всякий раз она удерживалась на ногах, но в конце концов, он заставил ее окунуться с головой. Флетчер ощущал сейчас похожие толчки и сообразил, что это почти теряющий сознание Росс пытается избавиться от него.
– Выходи, Флетчер. Выходи, ВЫХОДИ!
Больше слов не было. Была лишь просьба, мольба, Росс не мог командовать. Это Флетчер, если бы захотел, мог отдавать приказы. Хозяин тела мог лишь просить или подталкивать.
И Росс, с каждой минутой пьянеющий все сильнее, хотя он больше не мог пить виски, толкал Флетчера с отчаянной решимостью.
Росс так сосредоточился на своих попытках расстаться с Флетчером, что перестал, как прежде, скрывать свои мысли.
Росс стремился избавиться от сознания Флетчера, от незнакомца, засевшего в его голове, которой наблюдал за ним, разговаривал с ним, управлял им, а в будущем мог вообще поработить его.
И в то же время, он не хотел терять некую часть Флетчера, которой не хватало ему самому. Теперь Флетчер был готов уйти из сознания Росс, если ему удалось сделать для него то, что он сделал для Джуди.
Росс собрал все свои силы, и Флетчер, как Шейла, когда она окончательно потеряла равновесие, почувствовал, как вода сомкнулась у него над головой.
ГЛАВА 4
БОДЕЙКЕР
Он сидел в своей лаборатории и заносил цифры в компьютер. Это была механическая работа, не требующая особой концентрации внимания.
Флетчер научился находиться в состоянии покоя – либо полного, либо сохраняя способность видеть и слышать, не выдавая при этом своего присутствия. Тем не менее, Росс почувствовал его, правда только после того, как Флетчер ослабил бдительность.
На этот раз он решил соблюдать осторожность, как можно дольше. Бодейкер, поглощенный работой и своими мыслями, ничего не замечал, хотя Флетчер сразу понял, что на этот раз он впервые попал в весьма изощренный разум.
Флетчер заметил два существенных отличия: одно разочаровывающее, а другое чрезвычайно приятное.
Возвращение в третьеразрядное тело огорчило его. Джуди и Росс были молодыми и сильными; Джуди была столь изумительно здоровой, что даже легкое растяжение лодыжки практически не регистрировалось сознанием; Росс, хотя и не слишком заботился о своем теле, еще не успел причинить ему существенного вреда. Бодейкер, однако, уже достиг среднего возраста, вел сидячий образ жизни и много лет почти беспрерывно курил. Флетчер сразу ощутил, что грудь его хозяина что-то постоянно сжимает, в горле першит и все время хочется кашлять. На этот раз он совсем не испытывал голода.
И в то же время несчастный маленький человечек по имени Бодейкер, в сознании которого Флетчер быстро обнаружил целые области постоянных огорчений, туда он не стал даже и пытаться проникнуть, был добрым и разумным человеком со старомодными представлениями о чести. Впервые Флетчер оказался внутри разума, близкого себе по духу. Если бы ему только удалось убедить Бодейкера бросить курить…
Как раз в этот момент Бодейкер зажег очередную сигарету.
Предыдущая еще догорала в пепельнице. Флетчер решил проявить благоразумие и попробовал насладиться первой затяжкой. Если столько людей курит, то должно же это доставлять хоть какое-то удовольствие.