Единственными неприятными эпизодами были собеседования - кто мои родители, где жила, чем болела в детстве. Ничего придумывать я не стала. Напротив, заявила, что им надо, они пусть и собирают информацию, а я никого из родных и близких вовлекать в эти игры не буду. И подозрительно щурила глаза - всем своим видом давая понять - дескать, понятно, что хотите моих родственников проверить на тот же дар, а вот не выйдет. Пытать и бить меня не стали, но допросы с явным ментальным воздействием не прекратились. Однако, ничего у них не вышло - мой ментальный щит теперь держала обескураженная нововведениями своих деток Арвея.
Его Высочество, вар Амирис Кордел Тендраг, навещал меня чуть ли ни ежедневно и держался весьма приветливо. Не будь той встречи в библиотеке дома Арвей, я бы даже поверила в полную искренность его доброго ко мне расположения. Но я могла сравнивать, и Кори тогда по сравнению с Корделом сейчас - это, как сравнивать вкус лесной земляники с магазинной клубникой трёхдневной свежести. Вроде бы и выглядит еще нормально, а гнильца кое-где чувствуется.
Шаррея, похоже, приставили ко мне куратором, потому что я видела его тоже почти каждый день. Чертан старался изо всех сил - даже цветы иногда приносил. И я почему-то не сомневалась - делал он это от чистого сердца, а не потому что пытался заручится моей дружбой. Теперь мне казалось, что симпатяга Шаррей происходит не из простой семьи, ибо его отношения с начальством представляли собой нереально идеалистическую картину - Кордел ни разу даже голоса на него не повысил, хотя изредка рявкал на других подчиненных. Иногда взгляд карих глаз Шаррея задумчиво задерживался на мне и неожиданно теплел, меняя цвет его радужки на лакомый оттенок молочного шоколада. Иногда наши руки случайно соприкасались, заставляя мой пульс самую чуточку ускоряться, а дыхание становилось слегка прерывистым. Несколько раз хотелось прильнуть к широкой и, вроде бы, надежной груди чертана и вдохнуть поглубже его парфюм - запах свежего бриза и бегущей волны с летящими во все стороны брызгами.
Но каждый раз я строго и резко себя одергивала - в конце концов, может, перед Шарреем просто поставили такую задачу - увлечь, задурить голову и влюбить в себя подопечного мага жизни. Кто их, этих чертанов из имперской разведки, знает.
Пошел третий месяц моего пребывания в Обители, и я стала замечать некоторые изменения в отношении ко мне. Мое неподдельное желание учиться и ровное отношение ко всему происходящему явно успокоило преподавателей, кураторов и других наблюдающих и контролирующих. Атмосфера напряженности уменьшилась, наблюдать за мной не перестали, но настороженность исчезла даже у принца, а когда я встречалась с Шарреем, то становилось вообще замечательно - мы шутили, сражались в арво - трехмерную логическую игру, и даже устраивали небольшие соревнования в применении магии, чтобы помочь мне с овладением даром. Моей любимой забавой стали прятки - один из нас пробивал точечные порталы на территории парка в Обители, а второй, преследующий, отслеживал перемещения и должен был настигнуть прячущегося. Подоплека, конечно, простая - меня дрессировали на случай, если похитят будущую жену кронпринца. Чтобы я тотчас же ринулась в погоню - связанные лучше всего определяли местонахождение своих хозяев. Но об этом я старалась не думать, иначе в душе поднималось сидевшее в глубине негодование. А я не хотела портить отношения с единственным во всей Обители небезразличным мне чертаном.
В этот раз пряталась я - ловко перемещаясь на короткие расстояния и меняя векторы направления, устраивая петли и изредка даже забираясь на деревья в парке - чтобы Шаррею жизнь медом не казалась. А потом он меня подловил - сумел угадать мой следующий бросок и, когда я переместилась, то уткнулась носом прямо в широкую грудь товарища по играм. Он придержал меня за плечи, я подняла голову, он слегка наклонился, вглядываясь мне в лицо и...
Наш поцелуй ошеломил меня своей нежностью - ничем незамутнённым ощущением счастья, теплой ласки и чётко ощущаемой правильностью происходящего. Наш поцелуй оказался приправлен горечью - ведь любые отношения с этим чертаном были заранее обречены. Я потерялась в этом поцелуе, укачиваемая мягкими волнами зарождающегося чувства. И я же первая разорвала этот поцелуй, требовательно заглядывая в затуманенные бархатно-шоколадные глаза Шаррея.