— Изначальное зерно?
— Отправная точка, центр, зародыш. Как рост кристалла невозможен без первоначальной связки атомов, самой первой ячейки кристаллической решётки, так и цепная реакция не запустится, пока не дать ей старт, — Силиция припала на лапы, её глаза теперь были на одном уровне с Элис. — Слушай меня очень внимательно. Если две половинки одного целого, доселе принадлежавшие разными мирам, склеить воедино, при этом искренне, всецело, безраздельно поверив в их целостность, это запустит цепную реакцию. Мерность пространства придёт в норму, что станет отправной точкой для обратного процесса. Только так можно остановить расхождение миров и предотвратить их гибель.
Небо на востоке стремительно светлело. Только что небосвод был бурым, как вдруг стал чернильно-синим, серым, а затем — нежно-лазоревым. Элис заметила, как Джонатан с удивлением посмотрел на часы и озадаченно пожал плечами. Действительно, для рассвета было рановато. Может быть, подумала она, фэрлинги задействовали какую-то свою магию, чтобы время текло быстрее.
— Две половинки одного целого… — повторила Элис. — Но что это? Что именно?
— Силиция, — один из фэрлингов предупреждающе рыкнул.
— Это — икс, это — ноль, это — главное звено. С него всё началось, им всё и закончится.
— Силиция!
— Когда мир раскололся, всё живое и сущее обрело своих двойников, свои копии. Всё, кроме той единственной частицы мира, которая вместе с мирами раскололась пополам. С тех пор обе половинки существуют порознь, но их неодолимо тянет друг к другу…
Фэрлинги зашумели, захлопали крыльями. Они вели себя так, словно опасались, что Силиция ненароком проговорится. Элис испугалась, что фэрлинги вот-вот нападут на свою соплеменницу.
— Почему ты не можешь сказать нам прямо? — вскричала она, теряя терпение.
Двое серых фэрлингов прыгнули навстречу Элис и Джону, оттесняя их от Силиции. Та скорбно покачала головой, пятясь назад.
— А если мы не успеем отыскать это "главное звено"? — не унималась Элис. — Да и как мы его найдём, если даже не знаем, что именно нам нужно искать?!
— Элис, его не нужно искать. Оно уже найдено. Тебе нужно только осознать это…
Элис вдруг вспомнила слова своей сестры. Её предостережение было весьма однозначно: Люси просила её быть осторожной. Люси считала, что от фэрлингов исходит угроза.
Может быть, в самом деле не стоит быть столь беспечной, безоговорочно доверяя фэрлингам?
Но… фэрлинги ведь доверяют ей. А задача у них у всех сейчас только одна: предотвратить гибель миров. Возможно, Люси уловила что-то подобное в мыслях Эльвинга, и ошибочно истолковала их. Она ведь ещё совсем дитя.
А если бы, подумалось вдруг Элис, ей и в самом деле грозила бы смертельная опасность? Если бы она заранее знала это? Пошла бы она на попятный, смалодушничала бы, испугавшись фатального исхода, или сделала бы всё, что в её силах, даже если бы ей пришлось пожертвовать жизнью?
Она принесла присягу, чтобы защищать свой мир.
Но сейчас речь идёт уже не о защите, а о спасении.
— Смотри! — Джонатан прервал ход её мыслей.
Будто кто-то включил гигантский прожектор: краешек солнца заглянул в кратер, бросив на обезображенную взрывом землю тёплый золотой луч, — и, словно по негласной команде, фэрлинги синхронно взмыли ввысь. Поднялись в воздух — и исчезли.
— Телепортировались, — объяснила Элис, поймав непонимающий взгляд Джона. — Они умеют пересекать Грань без всяких Зеркал.
— Фэрлинги что-то сделали со временем, — Джонатан постучал ногтем по стеклу карманных часов. — Когда они говорили с тобой, минутная стрелка вращалась быстрее, чем секундная. А сейчас она вроде бы движется как обычно.
— Фэрлинги ничего не делают просто так, — заметила Элис. — У меня такое впечатление, что Силиция могла бы сказать больше. И сказала бы… если б остальные ей не помешали.
— Значит… — медленно и осторожно произнёс Джонатан, — нам надо… действовать сообща?
Элис так же медленно кивнула, в глубине души отчаянно боясь, что Джонатан не захочет объединить силы, откажется, передумает…
Вместо этого Элис увидела протянутую ладонь в самом мирном из всех возможных жестов.
— Значит, мир? — он улыбнулся — немного растерянно.
— Мир.
Элис зажмурилась, ожидая, что пентаграмма больно кольнёт руку, напоминая о нерушимой клятве, но ничего подобного не случилось. Пентаграмма отозвалась молчаливым теплом, и по слегка удивлённому взгляду своего бывшего противника Элис поняла: он чувствует то же самое.