Саша, Толя и Сергей, которых подбросили на машине в Николаев, никакой команды там не застали. В комендатуре на их упорные расспросы ответили коротко и не очень вразумительно:
— Ищите ветра в поле! Еще вчера снялись и махнули на каховскую дорогу.
Что же делать? Выбора не было. Приходилось действовать самостоятельно.
И друзья двинулись по следу будущего полка. То пешком, то на попутных грузовиках. Забирались на поезда, тряслись на бричках. Одежда поистрепалась, запачкалась, лица обветрили — умываться умывались, а вытереться нечем было. Счет суткам потеряли.
Должно быть, подозрительно выглядели они, потому что в одном из поселков их задержали работники заградотряда. Кто такие да почему о комсомольском полке расспрашивают?
Плечистый лейтенант в обмундировании пограничника был чистенький, ухоженный, спрашивал строго. И Сергей вдруг разозлился. Обидным ему показалось, что лейтенант вот при деле, а они до сих пор по дорогам шатаются, будто беспризорники какие.
— Допрашивают, допрашивают, а помочь не могут! — выпалил он.
— Намучились мы, — присоединился к нему Толя. Его когда-то белая рубашка стала серой, и вышивки не видно.
— Один кто-нибудь говорите, — сказал лейтенант. — Так, чтобы понятно было.
Саша начал рассказывать:
— На передовую нас не пускают, в тылу задерживают. Дошло до того, что в особый отдел попали. Там нам сказали, где комсомольский полк искать. Комсомольцы мы, вот наши комсомольские билеты!
— Добро, хлопцы, — разулыбался лейтенант, и стало видно, что он совсем еще молодой, очень жизнерадостный. — Идти вам до Красноармейска. А сейчас мы вас покормим. Оголодали небось? — и по-свойски подмигнул.
В Красноармейске вроде бы все прояснилось. Местные жители указали, куда идти. В пятнадцати километрах от города кирпичный завод, туда молодежь направлялась.
— Разыщите клуб в поселке Красный Яр, — напутствовали они приободрившихся ребят.
Усталости как не бывало. Догнали подводу с домашним скарбом. Табуретки, горшки, узлы свалены в беспорядке. На скатанном тулупе сидит малыш. Толкует сестренке что-то и пальцем не вперед, а назад тычет. Что он там увидел занятное?
Оглянулся Саша и обомлел. Да это ж отряд!
— Хлопцы, мы за отрядом гонимся, а он нас догоняет!
Колонна приближалась. Шагали мальчишки, кто в куртке нараспашку, кто с плащом через плечо. Под слоем пыли цвета ботинок не разглядеть. Тоже, наверное, протопали немало. Мальчишки шли, Саша, Толя и Сергей стояли, смотрели.
— Где ваше начальство? — ухватил за рукав одного из колонны возбужденный Сергей.
Тот отцепил его пальцы, с достоинством ответил:
— Впереди, где же еще? — И пошел дальше.
Друзья нагнали передних, но ни лейтенантов, ни капитанов не обнаружили. Впереди колонны — двое. Один, атлетического сложения — Геркулес да и только — с резко очерченным подбородком, тонкими губами. На сгибе руки — синеватая шинель со звездочками. Железнодорожник, что ли?
— Вы из Николаева? — обратился к нему Саша.
Тот слегка прищурился, губы сложились в едва заметную улыбку.
— Нет, уважаемый, из Мелитополя мы. Трошки адресом ты ошибся.
— Адрес точный! — твердо произнес Саша, и широкие брови его изогнулись над повеселевшими глазами. — Мы ж вас, знаете, сколько искали?..
Глава третья
В Красный Яр собрались потомки Сечи Запорожской, внуки революционного Луганска, дети шахтеров юга Украины и России. Русские, украинцы, белорусы, казахи — кого здесь только не было.
Василий Васютин побежал в клуб, где разместилась приемная комиссия колхоза «Стахановец», вернулся и стал выкликать:
— Зайченко! Моргун! Морозов! Шибинский! Хилько!..
После переклички Саша Мартынов сказал ему:
— Слушай, Василек, зачем обоих Федь сразу? Оба ростом не вышли, на них обратят внимание. Пусть Хилько Федя идет, а Зайченко Федя потом.
Васютин послушался совета.
— Федя Зайченко, останься. Остальные, за мной — шагом марш!
Пока других принимали в полк, Федя Зайченко переживал. Присел под кустом, теребил ветку с оранжевыми листьями. Чего доброго, в самом деле от ворот поворот дадут. Шестнадцать лет. Низенький. Худой. Федя Хилько, тот хоть невысок, зато кряжист, как дубок.
Всех ребят приняли. Но когда перед командиром полка встал навытяжку Федя Зайченко, командир покачал головой.
— Молод!
Советовали же Феде товарищи в пути нарастить каблуки. В шутку, разумеется. Иначе, мол, не примут. И вот не приняли. Неужели назад возвращаться? Ни за что!