После боя в полку не досчитались четырнадцать человек. Командиры допытывались у красноармейцев, кто из них кого видел в последние минуты. Да где там! Если на тебя лезут танки, некогда оглядываться на товарищей.
Саша Лыжин, комсорг подразделения, предположил: пропавшие остались в окопах правее балки Колосникова. Может, истекают кровью… Отчаялись уж, наверно, разуверились, что спасут их. Надо было немедленно разыскивать ребят.
— Пошлем поисковую группу, — решил Белоконь. — Кто пойдет?
И сразу шагнул вперед Лыжин.
— Я.
— Вот ты и возглавишь эту группу. Смотри сюда. — Комбат развернул топографическую карту. — Вот Харцызск. Видишь? Севернее — липовый лесок. А это та самая балка Колосникова, по которой мы отошли на север. Примерно вот здесь приняли бой. Отсюда начали откатываться. Тут их и надо искать.
Воспаленное солнце опустилось за Макеевку. В перелесках и в лощине потемнело. Лыжин посмотрел на часы, скомандовал:
— За мной, ребята. Дальше десяти шагов не отставать. Ближе не подходить.
Разведчики стали спускаться в низину. Равнина скрылась за кустарником. Устремясь на восток, противник оставил открытым левый фланг. Однако пулеметы с дальних высоток нет-нет да постреливали. Свинцовые струи, точно бритвой, срезали бурьян то там, то здесь, цокали по камням.
Когда темнота совсем сгустилась, разведчики сблизились. Шли, пригибаясь. Натыкались на острые камни, падали в незаметные воронки. Поднимались и снова шли, почти бежали. Слева вдруг затрещал пулемет. Все прижались к земле. Дальше ползли по корявой, как терка, почве. Царапали локти и колени. Торопились. Угнаться за вожаком было нелегко. Лыжин, тренированный спортсмен, продвигался легко и бесшумно.
Наконец он остановился. К нему подполз Саша Мартынов. Даже во тьме видно было, как хмурились его широкие брови. Вдвоем они подождали Ильченко и Рыженко. Потом подползли и остальные.
— Ну, дальше двинем? — оглядел всех Саша Лыжин.
— Не с пустыми же руками возвращаться, — буркнул его тезка Саша Мартынов.
Обстреливаемое пространство осталось сбоку. В районе минувшего боя стояла жуткая, мертвая тишина. Разведчики внимательно оглядывали каждый метр, ощупывали кочки.
Перевалило за полночь, а результатов никаких.
Вот они, разрушенные окопы, траншеи. Но нет здесь ни убитых, ни раненых — никого. Видно, всех подобрали санитары. Так куда же девались четырнадцать бойцов?
Лыжин приуныл. Пора возвращаться. Как бы рассвет не застал в тылу противника. Тогда уж не скроешься. И потерянных не найдут, и сами погибнут.
Повернули обратно. И тут Лыжин встал, как вкопанный.
— Стойте.
— Возвращаться будем? — спросил Ильченко.
— Как мне в голову не пришло! Ведь раненые не станут лежать без движения в окопах! Побоятся, что немцы подберут их… Тогда для них — плен. Конечно, раненые постараются выбраться из окопов! Пошли напрямик развернутым строем.
Прошли с полкилометра. Разочарованно посмотрели назад. Уже и надеяться перестали, как вдруг услышали подозрительный шорох. Замерли. Прислушались. Может, показалось? Нет, действительно шуршит что-то. Или кто-то.
— Давай по-пластунски, — Лыжин махнул рукой и пополз.
Чье-то дыхание рядом. Тяжелое, прерывистое. «Неужели наши?» — подумал Лыжин и стал присматриваться. Вроде лежит кто-то. Шорох. Сдавленный стон.
— О-ой!
— Тише, потерпи немножко, — отозвался другой голос, еле слышный.
Ну, конечно, наши! Тяжело раненные красноармейцы с трудом ползли. Преодолевали местность, отделявшую их от полка. Ждать спасения им было неоткуда: свои ушли, враги не спасут.
— Товарищи, родные!
Не сразу поверили, что самое страшное позади. Что за ними пришли, помогут.
Их напоили из фляжек. Взвалили на одеяла. Кое-кого подняли на закорки. И только двинулись, как вспыхнула осветительная ракета. Стали видны трубы минометов, вражеские солдаты возле них.
— Ложись! — крикнул Лыжин.
Все и так уже залегли, притихли. Он прикинул, как обойти эти кустики с их зловредными обитателями. Надо не только пробраться самим, но и вынести раненых.
Ведь ускользнули из-под носа противника! Через головы ребят летели мины, но пугали не они, а надвигающийся рассвет. До своих рукой подать, каких-нибудь сто шагов, да как проберешься на виду у неприятеля? Мины рвались совсем близко, осколки летели вослед.
И тут со стороны Северского Донца ударила наша артиллерия. Минометы врага захлебнулись, смолкли. А навстречу группе Лыжина ринулась чуть ли не вся санрота во главе с врачом Клавдией Васильевной Алешиной. Быстро и ловко перевязали раненых.