— Но у тебя нет маскировочного халата! — сказал командир. — Придется идти по льду, занесенному снегом. На белом фоне тебя сразу заметят!
— А я переоденусь.
— Во что?
— Натяну сверху нижнее белье. Оно-то белое.
— Что ж, давай попробуем, — согласился командир. — Все равно иного выхода нет…
Нательное белье он надел прямо на гимнастерку и брюки. И гитлеровцы, как ни посматривали бдительно во все стороны, не заметили сапера. Спохватились они поздно. Не удалось им поднять мост на воздух.
Весь месяц последней военной зимы войска 65-й армии проводили операцию по окружению города Грауденц. На левом берегу Вислы оставалась единственная отдушина, в которую могли вырваться из котла фашисты. Но скоро и здесь кольцо сомкнулось.
Враги затаились. Для нанесения сокрушительного удара за рекой сконцентрировались полки 142-й стрелковой дивизии и два батальона — пятый штурмовой с тридцать шестым огнеметным — комсомольской бригады.
Бойцы начали переправляться через Вислу. Лед под ними угрожающе трещал, запутанная сеть трещин прорезала его. Потом трещины расширились, в них хлынула вода, и задвигались, покачиваясь, раздробленные льдины. Приходилось перескакивать с одной на другую.
Саперы помогали стрелковым подразделениям, которым были приданы для совместных действий в бою. Старались не шуметь. Однако гитлеровцы учуяли неладное, стали палить по реке из всех закоулков города.
Скользили куски льда, переворачивались. И так никакой устойчивости, а тут еще снаряды заставляют шарахаться. Кое-как выбрались на берег.
Во время ночного боя одна рота 946-го стрелкового полка оказалась отрезанной от своих. Преграждая подходы к ней, гитлеровцы стреляли из окон домов, с чердаков, из подвалов. Роте угрожало полное истребление, а то и плен.
Командир стрелкового батальона попросил майора Шуклина и капитана Мазуркевича:
— Вызволяйте, товарищи! Вся надежда на вас…
Сколотив из комсомольцев-саперов небольшой отряд, Анатолий Шуклин повел его в атаку. Однако враги и близко их не подпустили — встретили таким плотным огнем из пулеметов, что быстрокрылой птице и той не перелететь через улицу. Где уж человеку перебежать. Особенно в тяжелом положении оказалось подразделение под командованием капитана Мазуркевича.
Первая неудача не обескуражила. Мазуркевичу удалось проскочить к огнеметчикам.
— Ребята, надо помочь пехоте, — сказал он им.
— Давайте я один уйму немцев, — предложил Бойков, всегда молчаливый и замкнутый.
— Сможешь ли один-то? — засомневался капитан.
— Одному удобнее. Только прикройте меня из пулеметов.
— Договорились.
Приготовления Бойкова заняли несколько минут. Затем он нацепил свою шапку на палочку и выставил ее из-за угла. Выстрела не последовало. Тогда выглянул сам. И тотчас треснула пулеметная очередь. Били с подоконника ближайшего дома, но не по бойцу, а просто простреливали улицу, видимо, на всякий случай.
Он рванулся вперед. С боков, сверху, из окон, снизу, с подвальных лестниц полетели пули. Саперы сразу же засекли обнаружившие себя огневые точки и вынудили их бездействовать. Огонь прекратился, но насиженных мест гитлеровцы покинуть не пожелали. Пригрелись, наверное, там, тепло им было.
«А сейчас будет жарко», — усмехнулся Бойков, снимая со спины аппарат с горючей смесью. Включил. Струя пламени ударила в дом. Оранжевые струйки поползли по наличникам, проникли в подвал. То-то всполошились ошпаренные фашисты!
Между тем отрезанные от своих стрелки тоже не дремали — палили по врагам без передышки. Так, общими усилиями и спасли роту.
В конце февраля стрелки и саперы пошли на штурм города. Куда только ни запрятались враги! В щели, пробитые в каменных стенах, в проемы, замаскированные специальными «занавесами». Автоматчики устраивались чуть ли не под карнизами. Тысячи тайников, которые нужно обнаружить и обезвредить засевших там фашистов.
Гитлер приказал сопротивляться до последнего патрона, лишь бы удержать Грауденц.
Штурмовая операция развертывалась все шире и шире. Наши орудия били по врагу прямой наводкой с открытых и закрытых позиций. Стучали пулеметы, тарахтели автоматы. Плечом к плечу с пехотинцами шли в атаку саперы.
Старший лейтенант Данилов заметил прямо перед собой торчащее дуло пулемета. «Сейчас ударит, — мелькнула мысль. — Надо опередить». И тут же сориентировал огнеметчиков. Вражеский «машингевер», не успев высунуть огневой язык, поперхнулся — получил порцию всепроникающей горящей жидкости.