Бласетт ждал нас у двери. Помог мне надеть плащ и вручил моему гостю его старую вельветовую шляпу.
— Удачного вечера, господа.
Он распахнул дверь и обреченно вздохнул:
— Опять!
На крыльце лежали: плохо обглоданная цыплячья ножка, прокомпостированный и порядком испачканный трамвайный билет, пустая катушка от ниток, дырявый башмак, ворох алых кленовых листьев и подшипник.
— Ну, вчера было хуже, — философски заметил я, нахлобучивая шляпу.
— Вчера? — удивился мой друг. — У тебя что — мусорная свалка?
— Видимо именно так кто-то и считает, господин! — лицо у Бласетта было мрачным, на скулах появился румянец. — Вчера была окоченевшая крыса на венке из роз. Последний, судя по надписи, был украден с кладбища Невинных. А позавчера — целая горка стекла и еще какая-то дрянь. Чэр эр’Картиа! Я же от двери никуда не отходил. И никого не услышал! Только что, гады, положили!
Талер склонился над кучей мусора, и его острый нос едва не уткнулся в дырявый башмак.
— Быть может, какая-то черная магия, Тиль?
— Вряд ли, — возразил я. — Стэфан бы почувствовал.
— Верно, — отозвался все это время державший рот на замке амнис. — Нет волшебства. Какие-то хулиганы.
— Без сомнения, это чэра эр’Тавиа, — у Бласетта была лишь одна теория.
— Старушка-соседка? — изумился Талер. — Полно! Она безобидна. Правда, помнится, в наши студенческие годы, едва не оприходовала меня своей клюкой, когда заметила, что я целюсь из пистолета в одну из ее кошек. Я пытался ей объяснить, что оружие не заряжено, но…
Он с трагическим видом развел руками. Наверное, помнил, как его гоняли по всей улице.
— Бласетт бьется с вандалами уже не первый день, — объяснил я другу.
— Если хотите поймать хулигана, поставьте ловушку. Капкан, например. Или противопехотную мину. У меня есть знакомые на армейских складах. В принципе, могу достать.
— Спасибо, — усмехнулся я. — У тебя, как всегда, радикальные способы решения проблем. Боюсь, мой дворецкий замучается оттирать стены от крови. К тому же, пострадает фасад и окна.
— Ну, как хочешь. Идем. Коляска ждет.
Я попрощался с Блассетом и поспешил за Талером.
— Ты посмотри какой красавец! Семь патронов в барабане! Дальность прицельной стрельбы двести тридцать футов! — Талер от восхищения глотал слова и то и дело поправлял вельветовую шляпу, съезжающую ему на глаза. — Держи. Оцени вес!
Он пихнул мне новую звезду своей коллекции — вороненый револьвер производства компании «Лугг и Хаувер», начав расписывать его достоинства. Я вежливо поддакивал в нужных местах. Талер частенько занимал у меня деньги, чтобы купить себе очередную игрушку. Я без проблем одалживал — мне не жалко.
— Чем он стреляет?
— Любой боезапас, — мой друг просто сиял. — В том числе и последние разработки тропаелл. Разумные опалы, например.
Я удивленно поднял бровь, но Талер сразу скорчил загадочную физиономию. Было понятно, что это тайна, и пока он не готов о ней рассказать.
Иногда я поглядывал по сторонам, гадая, успеем ли мы добраться до дома Катарины к положенному сроку. Она вместе с мужем жила на самом востоке Кайлин-ката — района, находящегося севернее Золотых полей.
Когда мы миновали мост Праведности, соединяющий Олл и Кайлин-кат, уже стемнело. В отличие от других районов Рапгара, на востоке города следили за освещением, и на улицах здесь горели электрические фонари. Разумеется, они стояли не так часто, как в Небесах или Золотых полях, но достаточно для того, чтобы лошадь не продвигалась на ощупь.
Талер закончил хвастать, забрал у меня пистолет, спрятал его в карман плаща, и мы разговорились о Ночном Мяснике, строя предположения, кто это может быть, и когда, наконец, господа из Скваген-жольца смогут хоть что-то сделать для его поимки.
— Быстрее! — обратился мой приятель к извозчику.
Ползли мы, действительно, излишне медленно.
— Запрещено, господин. Нельзя, — виновато ответил тот.
— С каких это пор?! — вскинулся Талер.
— Со вчерашнего дня, господин. Городской совет издал закон. В темное время суток теперь положено ехать медленно, чтобы патрули жандармов могли рассмотреть пассажиров.
— Не поможет, — сказал мне Талер. — Если они думают, что Мясник перемещается на колясках, то как они смогут узнать его? Он что в крови с головы до ног или носит у всех на виду топор?
Я лишь пожал плечами. Ни одного патруля за всю дорогу мы так и не встретили.