некоторого дворянина в селе отошел священник к братии зде лежащих и повсюду православных, а простее умер. Остался господин, крестьяне и, словом, все словесные овцы без пастыря. В будни могли они обойтись без попа, а в воскресные дни никоим образом было невозможно, потому что они не знали, в которые дни долженствовали быть праздники. Господин имел у себя дьячка, который очень скуден был разумом, однако ж он умел читать и писать по-деревенски, так думали, что для сельского попа таланта этого и довольно. Помещик написал письмо к близкоживущему от них архиерею, чтоб он, проэкзаменовав его дьячка, посвятил бы в попы; итак, отправил с письмом дьячка к оному.
Архиерей, прочитав письмо, хотел исполнить просьбу господина; итак, желал узнать разум дьячка, к нему присланного.
— Должно, — говорил он ему, — увериться мне в том, довольно ли ты читал духовных и светских книг и сколько ты об оных имеешь понятия; выпиши мне вкратце, что говорят в своих сочинениях Лукиян[75], Федр[76] и Плутарх[77].— И так отпустил его от себя.
Спустя целые три дни пришел дьячок к архиерею, который спросил его о задаче, приказал читать при всех, кто тут ни был. Дьячок перекрестился и начал:
— Лукьян говорил, чтоб чужие мужики монастырского лесу не рубили, а коли не так, то высекут их плетьми; Федор говорит, что он мясом больше торговать не хочет; а Плут кричит громче всех: «Не шуми, мати зеленая дуброва»[78].
Архиерей, услышав это, ужаснулся и не знал, что и говорить такому великому проповеднику; однако, собравшись с силами, спросил его, откуда он это выписал?
— Это я от них от самих слышал, ваше преосвященство, — отвечал дьячок. — Третьего дня, как я от вас пошел, увидел мужика, сидящего на дереве, который кричал, чтоб не рубили монастырского лесу. Я спросил его имя, и он мне сказал, что зовут его Лукьяном. Прошед еще несколько, встретились со мною два прохожих, из которых один говорил, что он мясом больше торговать не хочет; также спросил я и этого об имени, и он мне сказал, что называют его Федором. Подходя к нашей деревне, увидел я нашего охотника, который, сидя под деревом, пел песню «Не шуми, мати зеленая дуброва»; этого я об имени не спрашивал, для того что я знаю, он изо всей нашей деревни первый плут; итак, пришедши домой, записал я всех их слова, которые и читал теперь перед вашим преподобием.
Архиерей тотчас отгадал весь его разум и сведение и, желая еще уведомиться о его премудрости, говорил ему:
— Слушай! У Ноя было три сына, Сим, Хам и Афет[79], кто им отец?
— Пожалуйте на три дни сроку, — отвечал ставленник, — для того что эта задача весьма трудная.
Архиерей позволил ему три дни о том подумать.
Дьячок, пришедши домой, выгнал жену свою и детей всех вон из избы и, запершись кругом, начал ходить взад и вперед и твердить:
— У Ноя было три сына, Сим, Хам и Афет, кто им отец? у Ноя было три сына, Сим, Хам и Афет, кто им отец?
Препроводил в сем упражнении день, и на другой твердит все то же. Жена, пришедши к дверям, послушала и узнала еще в первый раз, что муж ее глуп, через край; итак, начала стучаться. Дьячок, занятый важными мнениями, рассердился на свою жену больше, нежели Юпитер на Гигантов[80]; тот побил их всех громом, а этот хотел пришибить жену свою обухом.
— Куда ты идешь, — говорил он, — безмозглая тварь, и мешаешь мне думать о таком важном деле?
— Не то ли велико, — спрашивала жена, — что ты твердишь целые уже два дни?
— Да, двуножная скотина, — отвечал муж, — на что ты мешаешься в такую премудрость, к которой природа произвела меня и мне подобных мужей?
— Да, я вижу, — отвечала жена, — что ты со всею своею премудростию не можешь растолковать безделицы.
— Что ж ты называешь безделицею? Говори! — закричал дьячок, рассердившись.
— Ты твердишь, что у Ноя было три сына: Сим, Хам и Афет, и не знаешь, кто им отец?
— Да, — отвечал дьячок.
— Глупый! глупый! — говорила жена, — да у нашего кузнеца Василья три сына — Николай, Иван, Алексей; ну, так Василий кузнец им и отец.
Разумный муж усмехнулся и благодарил ее от всего дьячковского сердца, что она растолковала ему столь трудную задачу. Итак, поутру, не успело еще рассветать, то он и отправился к архиерею в превеликой радости.
Архиерей как скоро его увидел, то и спросил:
— Ну, решил ли ты свою задачу?
— С превеликим успехом, ваше преосвященство, — отвечал он архиерею. — Вы изволили спрашивать: у Ноя было три сына, Сим, Хам и Афет, кто им отец?
79
80