Алёшку охватил страх. Что, если одной любви мало? Что, если время разлучит их? Или кто-то другой? Ведь у Вадьки есть своя жизнь… которую почти не знает Лёшка… Она сидела, уткнув голову в коленки, стараясь не всхлипывать громко, чувствуя, что от беззвучного крика сводит скулы, по которым катятся горькие, как полынь, слезы. Голой спиной она упиралась в стену, и ковёр царапал нежную, слегка обгоревшую под южным солнцем, кожу.
— Эй, ты чего?
— Я… я не знаю, — Лёшка пыталась справиться со слезами, словами, но комок в горле не давал дышать, думать, он просто сдавливал, удушал, и Лёшка захлёбывалась…
— Ну что ты? Где болит?
Руки перебирали волосы, проверяли каждый сантиметр кожи на предмет болезненных ощущений, пока плавные поглаживания не успокоили, и комок не исчез, оставляя после себя шлейф вопросов.
— Я не хочу уезжать…
— Ты только приехала, — грустные пересмешки.
— Но ведь всё равно уеду… скажи мне… зачем? Зачем мне учиться так далеко от тебя?.. Я даже не уверена, что я вообще хочу учиться… и кем я в итоге буду?.. Для чего мне жить в огромном городе одной, если всё что я хочу… это быть с тобой?! Это ерунда какая-то.
— Не ерунда… образование нужно, ты сама это знаешь, ведь знаешь, рыбка?
— Знаю… Но… я и тут могу получить образование… какая разница… я просто не хочу уезжать.
— У тебя редкая специализация, тут такой нет, Лина, я узнавал… — очень тихо.
— Другая?
— Эй, брось, мне нужна образованная жена… Осталось четыре года всего, — пересмешки, кажется, резвятся.
— Четыре? Всего! Четыре!
— Я тебя больше ждал… так что да, всего четыре, и потом, у тебя будут каникулы, я могу приезжать… время быстро пробежит. Ты совсем недавно за билетики из листьев сирени меня во двор пускала, а теперь смотри… ты рядом, красивая, взрослая, привлекательная…
— Привлекательная… Я рыжая.
— Я люблю рыжих и, особенно, тебя.
— А ты не боишься… что… ну… кто-то ещё найдёт меня привлекательной?
Чем-то блеснули усмешки в глазах.
— Уверен, что найдёт, но ещё я уверен в тебе…
— Почему?
— Потому что я уверен в себе.
— А я вот не очень, — скорее коленкам.
— Иди-ка сюда, — присаживаясь спиной к тому же ковру, сажая на колени Лёшку. — Почему ты не уверена?
— Ты же парень!
— В общем да, если прямо сейчас ты опустишь руку вниз, ты в этом убедишься.
— Я уже убедилась, — упираясь бедром в очевидное доказательство его гендерной принадлежности, — ты парень… а парни только об этом и думают!
— Не могу спорить, когда ты сидишь вот так… я не могу думать ни о чем другом… но вообще… кто тебе это сказал? Есть о чем подумать парням.
— О чем?
— Футбол, дождь, плитка тротуарная… знаешь, сколько я думаю о ней? Огороды бабушкам перекопать, у меня их две… о сестрице своей, бестолковой, думаю…
— Ты заговариваешь мне зубы, ты ведь знаешь, что я имею в виду… — в коленки, от стыда.
— Знаю. Пожалуйста, я не могу говорить с тобой, когда ты говоришь с коленками… Смотри на меня, хорошо?
— Хорошо… — всхлипывая.
— Ты моя единственная женщина, я даже не думал никогда, что мне придётся тебе это говорить… но это так. Пока тебя нет, у меня нет никаких связей, постоянных или случайных… Я понимаю, что есть основания не верить, я понимаю, что это звучит странно, я сам себе порой не верю… Но для меня это важно, важно быть, в физическом плане, только с тобой. Я так долго ждал тебя, так боюсь потерять, что эти четыре года ничто… они просто пройдут. Потом мы поженимся, ты же выйдешь за меня замуж?
Вадька никогда не говорил о женитьбе, но Лёшка всегда знала, что это неминуемый итог их любви, что это когда-нибудь случится… обязательно.
— Конечно.
— А пока просто не думай об этом… не думай об обстоятельствах, над которыми ты не властна. Просто верь мне. Я же тебе верю. Безоговорочно.
Больше Лёшка не думала….
Через полгода Вадька женился на другой…
Сейчас Вадька сидел в её комнате и так же убедительно говорил: «Останься». И предлагал поверить. Безоговорочно. Только Али теперь умела думать, анализировать и просчитывать. Просчитывать, с точностью до минуты, наступление боли.
— Уйди, — в подушку.
— Боюсь, что нет, я не уйду… Ты же осталась там, со мной… почему сейчас ты не хочешь даже подумать?
— Это нерационально!
— Рационально… Боюсь, рыбка, рациональность и я не очень дружим, если речь о тебе.
— Пфф… — глядя в глаза без пересмешек. Так странно.